— Смена пришла?
— Сейчас будут сходиться, — ответил Антон. — Что ты здесь делал?
— В биллиард играл, — хрипло ответил Илья, прокашлялся, отряхнул кепку о колено, прикрыл ею пыльные всклокоченные волосы и, ссутулившись, побрел в душевую мыться.
Антон догадался, что Илья ночевал здесь, на теплом полу, и в тот же день, зайдя к Безводову, все рассказал.
— Не может быть… — смятенным шопотом произнес Володя. Сузившимися глазами долго и остро смотрел в одну точку. — Неспроста же он ночевал в цехе, а?
Дождавшись обеденного перерыва, Володя поднялся в столовую, чтобы встретить там Сарафанова. Он обошел все столы, но нагревальщика не нашел. Тогда он спустился опять в цех и увидел его у печи. Сарафанов сидел на куче сырых, холодных болванок, неподвижный и безучастный, и жадно затягивался горьким махорочным дымом большой, как сигара, самокрутки.
— Почему ты не идешь обедать? — спросил Безводов, приближаясь к нему.
Сарафанов подтянул ближе к животу колени, нахмурился.
— Я уже пообедал.
— Врешь. Я только что из столовой, тебя там не было.
Да я и не больно хочу есть-то, — выдохнув густой клуб дыма, неохотно пробурчал Илья.
— Может быть, ты заболел, Илья? Как же ты будешь работать без обеда? — Черные глаза Безводова смотрели на парня пристально и требовательно; тот отвернулся и сказал сдавленно:
— У меня нет денег.
— Идем, — сказал Безводов решительно, — вставай.
Сарафанов нехотя поднялся и понуро побрел за Безводовым.
— И часто у тебя так бывает? — спросил Володя.
— Случается, — неохотно признался Илья.
В столовой нагревальщику принесли обед. Многие рабочие уже отобедали и не спеша выходили, закуривая, и в помещении становилось тише, просторнее. Сдерживая себя, Илья, не торопясь, ел подернутый золотистой ряской жира густой борщ.
Безводов внезапно и строго спросил:
— Почему ты ночуешь в цехе?
Утопив в борще ложку. Сарафанов вскинул голову.
— Кто тебе сказал? Карнилин?
— Ты ешь, знай… Не все ли равно, кто сказал. Тебе негде жить?
Сарафанов, накренив тарелку, дохлебывал борщ: молоденькая девушка в белом фартучке и белой наколке принесла и поставила перед ним котлеты и стакан вишневого киселя. Видя доверчивое внимание Безводова, Илья ответил, разделяя ребром вилки котлету:
— Сколько раз просил, чтобы общежитие дали — не дают: живи, говорят, где живешь… А мне жить там невмоготу. У тетки поселился, а она женщина нервная, шипучая, только и знает, что ходит по комнате, углы вылизывает, накидочки и скатерти поправляет… Я дальше дивана и не хожу. И то она ворчит, что во сне я много ворочаюсь, пружины порчу. Сильно не любит, когда я с ночной смены прихожу, ругается… — Смахнул со лба капельки пота, добавил: — Когда у приятелей ночую, а уж если нельзя, так… в цехе остаюсь. Тетка обижается, что денег я мало ей даю. А у меня самого их нет.
