— Ребята, кунгас куда-то пропал.
Шелегеда, Антонишин и Корецкий мгновенно сели на нарах и уставились на Савелия. Заворочались остальные.
— Как пропал? Брось пугать.
Шелегеда выскочил, как был, в одних трусах. За ним остальные.
Кунгас был на месте, только почти вровень с бортами ушел в воду. Сверху в этот серый предутренний час ясно очерчивался его сигарообразный силуэт. Конечно, с берега Савелий не мог видеть кунгаса.
— Нарыбачились! — сквозь зубы процедил Шелегеда, но тут же справился с волнением, негромко распорядился: — Ну вот что, ребятки, главное — без паники. Мы еще не такое видали. Всем одеться, чай потом пить будем — собрать все ведра, кастрюли. Успеем до утренней волны — считай, повезло.
— Бригадир, невод-то полон рыбы, гляди, — нервно заиграл охотничьим ножом Корецкий. — Денежки плавают.
— Вижу, не слепой. Сначала воду вычерпаем, потом рыбу. — Бригадир посмотрел на Савелия, потом на Антонишина. Спросил: — Может, чоп выскочил?
Савелий неопределенно пожал плечами.
— Не может, — мотнул головой Антонишин. — Лично забивал.
Нноко тоже хотел было забраться в лодку, волоча за собой пустую флягу из-под молока.
— Сторожи, дед, палатку, — распорядился Дьячков.
Когда подошли к кунгасу и когда Савелий увидел плавающие вровень с бортами багры и утопки — вошло в него не то чтобы равнодушие, а скорее великая усталость и лень. Будто он долго-долго взбирался по крутой горной тропе и когда спуск, казалось, был совсем рядом — тропа вдруг оборвалась.
— Разве ее всю вычерпаешь? — сорвалось с языка.
— Захочешь, вычерпаешь! — почти радостно проговорил бригадир. — Давай, ребятки, давайте. Осторожнее!
Работали молча, сосредоточенно, сдувая комарье, слизывая пот.
— Чоп не должен вылететь. — опять сказал Антонишин.
— Значит, что-то другое…
Вода, казалось, не убывала. У Савелия, как всегда от тяжелой физической работы, заныл правый бок.
— Те вон уже рамы потянули, — Корецкий долго смотрел в сторону рыббазы.
Вода постепенно стала убывать. Рыбаки повеселели.
— А город подумал — ученья идут, — произнес свою сакраментальную фразу Витек и посмотрел на белые коробки близкого города.
Солнце поднялось и лежало на воде тяжелыми слитками. Розовым светом горел прибрежный кустарник. Правый садок невода дробился, бурлил. Через наплава прыгали в вольную воду сверкающие рыбины.
Невдалеке играла сытая нерпа.
Чоп оказался на месте, и это удивило всех. Залезли в корму — сквозь щели незаметными ручейками сочилась вода. Впрочем, она сочилась по всему днищу кунгаса. Стало очень тихо. Такой беды не ожидал никто.
