— Мы идем к Рейну? К овечкам? — спросила Мауди.
— Точно! — воскликнула Эстер и пустилась вскачь, то на одной, то на другой ножке.
Суховей улегся, небо затянулось тяжелыми облаками. Рыжий «воксхолл» почти бесшумно катился вниз по свежезаасфальтированной улице, вдоль скучных фасадов с увитыми нелиняющей зеленью ставнями.
Дороге в нижнюю часть города сопутствовала тишина. Амброс был задумчив и немногословен. Он часто поглядывал в зеркальце заднего вида, чтобы перед ним всегда было лицо Мауди.
Но когда вновь подъехали к шоссе, названному в честь библейского Заведея, к тому самому перекрестку, где у светофора дежурил булыжно-серый полицейский, на Амброса опять накатило игривое настроение, и его потянуло к новым приключениям.
— Что у нас на светофоре?
— Красный свет! — в один голос тонко пропели девочки.
— Но ни справа, ни слева я не вижу ни одной машины.
Он проехал перекресток, не теряя из виду полицейского. Тот и бровью не повел, хотя — Амброс готов был биться об заклад — явно заметил нарушение.
— Видали номер? — рассмеялся он, чувствуя боевой кураж, и сделал круг, огибая жилой квартал, после чего со скоростью улитки машина вновь выползла к тому же светофору, который все еще держал зеленый сигнал. Когда же вспыхнул красный и Амброс повторил свою проделку, а полицейский опять не среагировал, он остановился, подал машину назад, пересек перекресток — при красном сигнале, разумеется, — и заглушил мотор. Перед самым носом у полицейского.
— Прошу прощения. Я на минутку отлучусь. Надо кое-что объяснить этому джентльмену.
Он вышел из автомобиля и направился к полицейскому. Девочки незамедлительно выпрыгнули на дорогу и с обеих сторон прильнули к Амбросу.
— Милейший, вы случайно не заметили, как я проехал на красный свет?
— Как не заметить, — сказал полицейский мягким, как цыплячий пух, голосом.
— Это не навело вас на размышления?
— Нет.
— Так поразмыслите.
Страж порядка поразмыслил, снял фуражку и уставился на Амброса черными пуговками глаз. Нос свисал зрелой грушей, а рот с некоторым креном, почти лишенный верхней губы, был очень мал.
— Ну так что? — нетерпеливо наседал Амброс.
— При всем желании не могу, — пробормотал полицейский.
— Нет уж, доведем дело до конца! Я бросил вызов государственным властям. А вы что? Вы ничего не предприняли.
— Может, вас утешит, что ваш вызов обидел меня.
— Вы считаете меня болваном?
— Я не считаю вас болваном. Но я могу заблуждаться.
У Амброса на минуточку отнялся язык. Он окинул взглядом худощавую фигурку полицейского и его устрашающие клешни.
