Стригунки | страница 4
Глаза ребят загорелись.
— Или вот, — продолжал Фатеев, — из электрических кирпичей мы складываем обычную печку в самом отдаленном колхозе. Печка топится. На ней кипятится чай, варятся суп и каша. Но, кроме того, печка питает электрические лампочки, радиоприемник, электродоильный аппарат!
А если в селе есть другой источник постоянного электрического тока, то летом печка — холодильник!
И мало того. Из специальных электрических кирпичей мы строим домну. Домна варит чугун, и домна — электростанция! Ведь это же все, ребята, можно сделать? Можно. Глядите! Горит моя лампочка? Горит!
— Светлая голова у тебя, Иван! — Василиса Федоровна обняла мужа и поцеловала в лоб.
— Ну, а когда же мы такие кирпичи делать будем? — протянул Коля.
Иван Дмитриевич обнял мальчика.
— Уж больно быстрый ты, Колька! Когда ж мне этим заниматься? Бывает свободное время — ковыряюсь, вымудриваю. Главное же для меня — работа, завод. Я ж не свободный кустарь: хочу — зажигалки делаю, хочу — кирпичи. Я организованный рабочий. Вот так!
Фатеев провел пальцем по Колиному носу.
— А кирпичи как же?
— Подлечу ногу и тогда… — Фатеев подмигнул ребятам.
— Мальчики! — донеслось из кухни. — А ну, живенько гулять! Хватит отцу надоедать!
Глава вторая
Сначала ребята шли молча. Потом Коля сказал:
— Что, у отца нога сильно болит?
— Сильно, — подтвердил Вася. — Слышал я, как отец сегодня ночью мучался.
Вечером, после ужина, у Ивана Дмитриевича заныла коленка единственной уцелевшей правой ноги. «И с чего бы то? — думал Фатеев, растирая коленную чашечку. — Может, застудил?»
Стиснув зубы, Иван Дмитриевич приподнялся, надел протез на ногу, закурил и вышел во двор. Иван Дмитриевич ходил по освещенному луной двору и старался найти причину внезапной боли: «Похоже на то, как у меня было после ранения, после того как отрезали левую».
Ивану Дмитриевичу вспомнился фронт, госпиталь, расположенный в имении богатого польского помещика, врачи, сестры, санитарки. Он вспомнил, как после ампутации левой ноги у него заболела правая. Эту болезнь врачи называли «остеомиелит».
Иван Дмитриевич с трудом поднялся на крылечко, держась за стенку, проковылял по коридору и вошел в комнату.
«Лучше лечь. Может, стихнет». Фатеев тихонько поставил костыли, присел на кровать, но, неловко повернув правую ногу, застонал. Василиса Федоровна спит чутко. Она быстро поднялась и села на стул рядом с кроватью мужа.
— Я же вижу, что ты места себе не находишь. Что болит? Нога?
— Заныла.
