– Тут какие-то иностранцы хотят зафрахтовать мою лодку на один рейс, – сказал он.
– Твоя лодка арестована таможней.
– Они этого не знают.
– Что за рейс?
– Им нужно переправить одного человека, у которого есть дело на Кубе, но ни пароходом, ни самолетом ему ехать нельзя. Так мне сказал Краснобай.
– А это можно?
– Понятно. После переворота это сплошь да рядом делается. Тут нет ничего особенного. Тьма народу переправляется так.
– Как же быть с лодкой?
– Лодку придется выкрасть. Они держат моторы незаправленными, так что я не могу сразу запустить их.
– Как ты выведешь ее из гавани?
– Выведу.
– А как мы вернемся?
– Это еще придется обдумать. Если не хочешь ехать, скажи прямо.
– Я с охотой поеду, если на этом можно заработать.
– Слушай, – сказал он. – Ты получаешь семь с половиной долларов в неделю. У тебя трое малышей, которых нечем кормить, когда они приходят из школы. У тебя семья, и у всех у вас животы подводит от голода, а я даю тебе случай немного заработать.
– Ты не сказал, сколько заработать. Если уж рисковать, так хоть было б из-за чего.
– Теперь, сколько ни рискуй, много не заработаешь, Эл, – сказал он. – Взять хоть бы меня. Я, бывало, весь сезон возил любителей на рыбную ловлю и получал по тридцать пять долларов в день. И вот в меня стреляют, и я остаюсь без руки и без лодки из-за паршивого груза спиртного, который весь не стоит моей лодки. Но одно могу тебе сказать; я не допущу, чтоб у моих детей подводило животы от голода, и я не стану рыть канавы для правительства за гроши, которых не хватит, чтобы их прокормить. Да я и не могу теперь рыть землю. Я не знаю, кто выдумывает законы, но я знаю, что нет такого закона, чтоб человек голодал…
– Я бастовал против такой оплаты, – ответил я ему.
– И вернулся на работу, – сказал он. – Они заявили, что вы бастуете против благотворительности. Ты, кажется, всю жизнь работал, не так ли? Ты никогда ни у кого не просил милостыни.
– Теперь нет работы, – сказал я. – Нигде теперь нет такой работы, чтоб можно было жить не впроголодь.
– А почему?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Но только моя семья будет сыта до тех пор, пока другие сыты. Они хотят выморить вас, кончей, отсюда, чтобы можно было сжечь ваши лачуги и настроить отелей и сделать из Ки-Уэст туристский город. Так я слышал. Я слышал, что они скупают земельные участки, а потом, когда голод погонит бедняков голодать в другое место, тогда они явятся и устроят здесь красивый уголок для туристов.
