– Везите нас в Ки-Уэст, – сказал Гаррисон.
– Слушаю, сэр, – сказал капитан Уилли. – Немного погодя. Но знаете, что я вам скажу, меч-рыба для еды не хуже мерлана. Когда мы продавали ее на рынок в Гавану, нам платили по десяти центов за фунт, все равно как за мерлана.
– Да замолчите вы, – сказал Фредерик Гаррисон.
– Я думал, может, вам как правительственному чиновнику это будет интересно. Разве это не вы ведаете ценами на продукты или как там? Разве нет? Чтобы они стоили подороже или как там? Чтобы хлеб был подороже, а рыба подешевле?
– Да замолчите вы, – сказал Гаррисон.
Гарри на своей лодке перебросил за борт последний мешок.
– Дай сюда большой нож, – сказал он негру.
– Он упал в воду.
Гарри нажал стартеры и запустил оба мотора. Второй мотор он поставил, когда снова занялся контрабандой, после того как кризис вывел из моды рыболовный спорт. Он достал топор и левой рукой перерубил якорный канат. Якорь затонет, и когда станут поднимать груз, зацепят и его, подумал он. Я пойду прямо в Гаррисон-Байт, и если они захотят забрать лодку, пусть забирают. Мне нужен врач. Я не хочу лишиться и руки и лодки. Груз стоит не меньше, чем лодка. Не так уж много пролилось. Да капля прольется, и то запах здорово слышен.
Он повернул левый рычаг, и лодка, покачиваясь в начавшемся приливе, вышла из зарослей. Моторы работали бесперебойно. Лодка капитана Уилли была уже мили за две, на пути к Бока-Гранде. Пожалуй, прилив такой, что можно уже пройти в озера, подумал Гарри.
Он повернул правый рычаг, открыл регулирующий клапан, и моторы заревели. Он почувствовал, как нос лодки приподнялся, и зеленые манглии быстро заскользили мимо, когда винт стал засасывать воду из-под корней. Может быть, все-таки не заберут лодку, подумал он. Может быть, все-таки мне вылечат руку. Кто мог знать, что они там вдруг поднимут стрельбу, после того как мы полгода свободно ездили туда и обратно. Вот вам кубинцы. Кто-то кому-то не заплатил, а в вас стреляют. Вот такие они, кубинцы.
– Эй, Уэсли, – сказал он, оглядываясь на негра, который лежал на том же месте, укрытый одеялом. – Как ты себя чувствуешь?
– Господи, – сказал Уэсли. – Хуже быть не может.
– Будет еще хуже, когда доктор станет зондировать рану, – ответил ему Гарри.
– Вы не человек, – сказал негр. – В вас ничего человеческого нет.
Старик Уилли не подкачает, думал Гарри. Никогда не подкачает старик Уилли. Это правильно, что мы поехали, вместо того чтобы ждать. Глупо было ждать. Меня так мутило и так кружилась голова, что я совсем сбился с толку.
