– Что-то случилось, – воскликнул Брэден, отодвигая девочку, и распахнул дверцу.
Вокруг царила непроглядная тьма.
Серафина навострила уши, но ее сердце колотилось так громко, что она ничего не слышала. Тогда она постаралась успокоиться и снова прислушалась. В лесу стояла мертвая тишина. Не было слышно ни сов, ни лягушек, ни насекомых, ни птиц – ни одного обычного ночного звука, к которым привыкла Серафина. Только тишина.
Как будто все до единого живые существа попрятались, спасая свою жизнь. Или уже были мертвы.
– Мистер Крэнкшод? – неуверенно позвал Брэден.
Никакого ответа.
Волоски у Серафины на затылке встали дыбом. Брэден высунулся из кареты, чтобы взглянуть на место кучера.
– Там никого нет! – ошеломленно сказал он. – Они оба ушли!
Четыре лошади по-прежнему были впряжены в экипаж, но сам он замер посреди дороги. В самой чаще леса.
Серафина медленно выбралась из кареты и встала рядом с Брэденом. Их окружал лес, черный и непроницаемый. К дороге вплотную подступали деревья с темной неровной корой. У Серафины задрожали мышцы ног, участилось дыхание. Все ее тело требовало движения, но она приказала себе держаться возле Брэдена и Гидеана.
Девочка вглядывалась и вслушивалась в непривычную тишину, пытаясь проникнуть за эту завесу, но лес молчал. А она чувствовала, что там что-то есть, – огромное и беззвучное. Серафина даже не думала, что такое возможно.
Гидеан стоял рядом, настороженно всматриваясь в деревья. Что бы там ни скрывалось, он это тоже чувствовал.
Брэден подозрительно оглядел окружающую тьму и сделал несколько шагов вперед по ходу экипажа.
– Сейчас нам очень пригодился бы фонарь, – сказал он. – Я вообще ничего не вижу.
Лошади дергали сбрую и нетерпеливо переступали ногами.
– Они всегда так ведут себя, когда нервничают, – сочувственно пояснил Брэден. – У них нет ни когтей, ни острых зубов, ни оружия. Их единственная защита – скорость.
Серафина с удивлением отметила, что Брэден не просто разбирается в лошадях, но чувствует их, понимает, как они думают.
Подул ветер, и ветви деревьев застучали, пугая скакунов. Они рванулись, потянув за собой упряжь, как будто на них напал невидимый хищник. Две лошади, заржав, встали на дыбы и забили передними копытами в воздухе.
Серафина шарахнулась в страхе, но Брэден кинулся между ней и лошадьми. Встав лицом к животным, он поднял руки ладонями наружу, успокаивая их. Лошади взвились над Брэденом, отчаянно мотая головами, вскидывая копыта. Их глаза побелели от страха. Серафина не сомневалась, что они ударят Брэдена по голове или опрокинут, затопчут насмерть. Но он продолжал стоять, вскинув руки, и ласково приговаривал:
