Я глубоко убежден, что полеты за пределы Солнечной системы сыграют огромную роль в выработке нами более глубоких представлений о материальном мире и строении Вселенной. И мы обязаны летать и будем летать. Я за Вселенную!
Сантос улыбнулся:
— Что же, так оно и должно быть.
За последнее время Мадия не переставала думать об Игнате Луне. Вот и сейчас, сидя перед генератором мысли, или мыслетроном, как назвал Сантос свой аппарат, она вспомнила последнюю встречу с ним. Он был сдержан или старался казаться сдержанным, она не поняла. Впрочем, не следовало отвлекаться: до пробной передачи остались считанные секунды. Так и есть…
«Я — Рауль Сантос, я — Рауль Сантос», — услышала она. Мадия оглянулась и увидела членов наблюдательной комиссии по приему мысли с Марса. — «Я — Рауль Сантос, я — Рауль Сантос, — продолжал шептать председатель Комитета галактической связи. — Сейчас московское время двенадцать часов. Работает мыслетрон «Марс», работает мыслетрон «Марс». В эти минуты я думаю о сигналах, поступивших с далекой планеты. Извечная мечта человечества о встрече с инопланетным существом близка к осуществлению. Отныне земляне начинают новую эру — вру контактов с разумными мирами Вселенной. Мы, кубинские ученые, верим, что наш мыслетрон послужит благородным целям связи с далекими братьями по разуму. Мы надеемся, что наш опыт по передаче мысли на большие расстояния пройдет успешно, и заранее благодарим всех, кто принимал в нем участие. Если же опыт не удастся, — Мадии показалось, что Рауль Сантос вздохнул, — мы продолжим наши поиски во имя Науки и Человека. Спасибо вам, Мадия Тарханова, за помощь, которую вы оказали нам. Благодарю вас, коллеги, за участие в экспериментальной передаче мысли на расстояние».
— Как самочувствие? — спросил Мадию председатель наблюдательной комиссии, как только та поднялась со специального кресла после медицинского обследования.
— Нормальное, — ответила вместо Мадии женщина-врач.
Председатель комиссии, известный парапсихолог, вынул из машины памяти кассету с записью мысли Сантоса и запер в ящик стола.
— Вы можете припомнить, о чем думали до начала сеанса? спросил он Мадию.
Она смутилась.
— Забыли? Это очень важно…
Она подняла глаза:
— Я припомнила последнюю встречу с одним знакомым эвездолетчиком.
Ей задали еще несколько вопросов. Что она почувствовала, как только восприняла чужую мысль? Не было ли болезненным это ощущение? Не появлялись ли во время сеанса посторонние мысли?
