Теперь ясно: речка — это и есть граница. А этот отвратительный завал знак того, что дальше дороги нет, что туда нельзя, там чужое, враждебное — "тьма внешняя…"
Товарищи, граждане! Ежели желаете прогуляться по независимой Украине, пожалуйте на станцию "Казачья Лопань" или на КПП по трассе "Москва-Симферополь". Там, пройдя соответствующие процедуры, возможно, оформив визу и заплатив за это два евро, вы в законном порядке сможете прибыть на территорию сопредельного государства и, проделав определенный путь по сельской местности, встать уже по ту сторону ручья. Взирая на родимую землю из "ближнего зарубежья", вполне можно придаваться естественной в этом случае ностальгии, а если понадобится побалакать со своими родственниками через ручей.
С трудом перебираюсь через глиняные надолбы, перепрыгиваю — вернее, перешагиваю канавку, по дну которой бежит мутный поток, и я… Я — в другой стране. Я — нарушитель, шпион, диверсант или, может быть, предатель, перебежчик, диссидент, требующий политического убежища на Украине… Простите, громадяне, в Украине!
Иду по дороге и как-то мне неуютно. Думается: вот сейчас из-за кустов выскочит парень с трезубцем (на кокарде) и крикнет: "Стояты, хто идэ?!"
И это уже не часть русской деревни, отделенная какими-то паскудниками из хулиганских, видимо, побуждений, но — иной мир, непознанная территория. Зорко оглядываю окрестности, напряженно вслушиваюсь в звуки наступающего на меня таинственного и чужого пространства. Где-то такое со мной уже случалось— та же неопределенность, реакция на каждый шорох, ощущение опасности. А! Конечно же, при подходе к затихшей станице Наурская … Воспоминание о командировке в Чечню, еще более обостряют все чувства. Слышу, как вдалеке кричат жовто-блакитные петухи. Справа от меня характерный звук заведенного мотоцикла — то померанчевые хлопцы налаживают свою технику для вторжения в пределы моего государства. А прямо передо мной бабка в косынке привязывает к забору козу. Верно — бендеровка…
Невольно хочется ускользнуть, спрятаться в кусты, остаться незамеченным. Но поздно, деваться некуда… Подхожу, здороваюсь.
— Бабушка, не подскажете, где сельпо?
Старушка, поглаживает козу по холке, улыбается мне святыми старческими глазами, как бы изучая мою душу.
— А, милой, иди наверх, за деревьями увидишь магазин…
Украинская часть деревни несравненно больше, и смех-смехом в чем-то "цивилизованней". Кое-где на дорогах лежит асфальт, а за тополями видна высокая тонкая труба — не то котельная, не то, призрак остановившегося производства.
