Веснушки густо покрывали его нос и лоб, доходя почти до пышной рыжей шевелюры.
Тихо шумела маркировальная машина. Фрёкен Холм подавила смешок. Калькулятор энергично пустил в ход свою электрическую счетную машину; она оглушительно затрещала. Рождество или не рождество — он будет как всегда усердно трудиться, пока не окончится рабочий день.
— Заткни глотку, — добродушно сказал Слеттен, обращаясь к Молнии. — Шевелись поживей, а то не справишься до конца работы со всеми конвертами.
— Ладно, только он всё равно произнесет эту фразу, — зашептал Петтер возбужденно. — А вот и он. Ну, нет, сегодня я скажу ее вместо него.
Но бухгалтер опередил Петтера. Он слегка одернул на себе куртку, в изнеможении прикрыл веки, погладил костлявой рукой свою блестящую лысину и устало произнес:
— Господи, Слеттен, как вы можете весь день выносить шум этой дьявольской машины?
Петтер с торжеством огляделся вокруг. Калькулятор обернулся и внушительно заявил:
— Эта машина дает фирме тысячи крон экономии.
— Ну, ну, будем надеяться, что так, — довольно кисло сказал бухгалтер и снова перевел дружелюбный взгляд на Слеттена.
— А сейчас он произнесет другую фразу! — выпалил Петтер.
Бухгалтер обернулся к Молнии и пристально посмотрел на него, но тот сидел как ни в чем не бывало, протягивая фрёкен Холм готовый конверт и делая вид, что углублен в разговор с нею.
Бухгалтер снова обратился к Слеттену:
— Ну, дорогой мой Слеттен, как вы думаете, кончится война на той неделе?
— Само собою, — ответил Слеттен с усмешкой.
— Да, да, — серьезно сказал бухгалтер. — Вы говорите это, начиная с девятого апреля[3], и будете повторять до тех пор, пока война действительно не кончится или пока все мы не отправимся на тот свет.
— Что-нибудь обязательно произойдет, — убежденно ответил Слеттен. — Ведь в мире всегда что-нибудь случается. Разве нет?
— Вы так думаете? — спросил бухгалтер грустно. Он тяжело дышал. — Ну, ладно, сегодня у меня нет времени болтать с вами, Слеттен. Но всё же как-то легче становится, когда послушаешь ваши оптимистические бредни.
Вошел директор. Он совершал свой обычный рождественский обход, и от рукопожатий у него уже одеревенела рука. Все поднялись и выслушали его горячее пожелание веселого рождества и победы союзникам. Последние слова были несколько опасны, но директор мог пойти на этот небольшой риск; зато его популярность среди служащих значительно возрастет. Директор хорошо знал своих подчиненных.
Но тут вмешался бухгалтер:
