Без маски - Эйвин Болстад

Начальнику почтового отдела Симону Хаммеру, старому служащему фирмы, исполнилось шестьдесят лет. Немало рассказывали о его коммерческих способностях! В действительности же Симон уже в ранней юности затерялся в толпе сыновей, племянников, кузенов и троюродных братцев главы фирмы, а также всевозможных ловцов счастья, более предприимчивых, чем он. И постепенно Симон превратился в инвентарную принадлежность фирмы на ничтожном жалованье. Молодежь изощрялась в остротах по его адресу, убежденная в безответности Хаммера. Этот человек был воплощением спокойствия, никому не удавалось вывести его из равновесия. И у него было еще одно преимущество: он обращался с консулом[1] точно так же, как на военной службе обращаются с безусым новобранцем. Во всем остальном Симон совершенно не выделялся среди служащих огромной фирмы. Но каждую субботу, так же неизбежно, как наступление осени, он становился героем дня. Мистерия под названием «Хаммер» была так же актуальна сегодня, как и двадцать лет тому назад. Дело в том, что каждую субботу Хаммер отправлялся путешествовать.

Консул Люнн, медленно прогуливаясь по почтовому отделу, остановился у конторки Симона Хаммера и спросил:

— Ну, Симон, куда мы держим путь сегодня?

Уполномоченные и конторщики тихонько захихикали.

Симон Хаммер хладнокровно передал пачку писем мальчику, сидевшему у маркировальной машины, что-то записал на лежавшем перед ним листке бумаги, повернулся вполоборота, упершись взглядом прямо в живот консула, откашлялся и сухо ответил:

— Сегодня мы держим путь очень далеко.

— Послушай-ка, Симон, а Симон, — насмешливо сказал консул. Чуткое ухо уловило бы за показной сердечностью его тона изрядную долю раздражения. — Передай привет китайскому императору, если тебе приведется с ним встретиться. — Люнн улыбнулся.

— Слушаюсь! — невозмутимо отозвался Симон и записал поручение на лежавшем перед ним листке бумаги.

Консул ушел.

Симон Хаммер взглянул на часы. Было четверть третьего. Мальчик у маркировальной машины работал изо всех сил, чтобы справиться побыстрее.

Вскоре помещение опустело и Симон Хаммер остался один. Тогда он выпрямился, потянулся и облегченно вздохнул. Дождь хлестал в окно. «Чудесная погода», — подумал Симон и, поднявшись, снял с себя изношенную черную вельветовую куртку, повесил ее в шкаф и натянул синий вязаный жилет. Черный галстук, высокий крахмальный воротничок и широкие белые манжеты придавали ему сходство с учителем, хранителем музея, а то и с крупным чиновником департамента. Впечатление усиливали черный котелок и черный сюртук. Симон Хаммер с некоторым самодовольством оглядел себя в зеркале, подхватил маленький кожаный чемодан (который обошелся ему в половину месячного жалованья, сэкономленного в течение этого времени на обедах), взял трость и прошел в экспедицию. Там оставались еще начальники некоторых отделов; они болтали, покуривая сигареты. Все сразу же замолчали и уставились на Симона, а он вежливо приподнял котелок и, коротко бросив, словно начальник подчиненным: «Приятного времяпрепровождения!» — подчеркнул разницу между ними. Ларсен раздраженно засмеялся и сказал: