— Так значит, «Элла» сегодня вечером снимается с якоря? — спросил он.
Директор пожал плечами и бросил на бухгалтера быстрый, недовольный взгляд.
— В трюмах у нее железная руда для немецких сталелитейных заводов, — с горечью произнес бухгалтер.
— Да, это печально, — сказал директор. — Ну, еще раз пожелаю вам всем веселого рождества.
— Этот груз принесет смерть тысячам наших друзей, — сказал бухгалтер.
Он стоял, задумчиво покачивая головой и тяжело дыша.
В семействе Слеттенов рождественский праздник окончился поздно. Дети крепко спали в своих кроватках, прижимая к груди подарки. Часы показывали половину второго.
Эльсе сидела на постели, уставившись в пространство пустым, беспомощным взглядом. Она напряженно улыбнулась, когда Слеттен, одетый, с чемоданчиком в руке, вошел в комнату.
— Ну, веселей, детка, — сказал он шутливо и протянул ей руку.
— Храни тебя бог, Рагнар, — хрипло прошептала она, сжимая его руку так, что ногти впились в его ладонь.
— Спи, дорогая, — сказал он мягко, но решительно. — Ты ведь знаешь: то, что я делаю, это тоже работа. И постарайся не думать об этом, — тихо прибавил он.
Он вздохнул. Как тяжело, что опасность грозит не только тебе, но и твоим близким, даже если они ничего и не подозревают.
Эльсе думала о чем-то своем.
— Я буду спать, Рагнар, — сказала она, собрав всё свое мужество.
— Ну вот и хорошо. — Лицо его посветлело. — До свиданья!
Он бросил взгляд на спящих детей и быстро вышел.
Спустя полчаса двое людей сидели в темном помещении склада, позади небольшой лавчонки на морском побережье. Тусклый синеватый свет карманного фонаря бросал таинственный отблеск на быстро двигающиеся руки. Тихие, отрывистые слова время от времени срывались с губ: «Замедленное действие… девять часов… «липучка»[4]…
Спокойные, застывшие от холода руки работают в полной тьме. Лишь прерывистое дыхание выдает присутствие людей. Работать! Быстрее. Нет, не так!.. Спокойнее… спокойнее!..
— Всё сделано? — шепотом спросил Рагнар.
Слабый синеватый свет еще раз скользнул по лежавшим перед ними предметам.
— Да, — ответил его товарищ.
Они поднялись и начали раздеваться. Обнаженные тела при свете фонаря казались синими. Луч фонаря померк, наткнувшись на черное пятно шерстяных трусов и окончательно растворился в темноте, когда люди натянули темные рубахи.
Заскрипела отодвигаемая дверь склада. С моря потянуло холодом.
— Прекрасно! — шепнул Рагнар. — Море черно, как деготь.
— Брр… ну и холодная, должно быть, вода! — сказал его товарищ, вздрогнув.
