Боже, той игры, что Ты мне задал,
чувствую, что мне не доиграть.
Неужели тех, кто духом падал
в этой жизни. Ты не мог прощать?
Если долго мне еще томиться,
если смерть нескоро заслужу,
и сам а, — пусть это не простится,—
на себя я руки наложу,
неужель не будет сожаленья
в приговоре праведном Твоем,
в час, когда, докончив преступленье,
я приду с опущенным лицом,
и увидишь Ты, как я заплачу,
потому что не хватило сил,—
слишком трудная была задача,
та, что Ты мне, Боже, предложил.
