— Это мысль! Это ты хорошо придумал, магейшество. А тех, что на Русалочьем озере?
— Ну придумай сам что-нибудь. Не хочу я вашими проблемами голову забивать.
— Ясно. Стало быть так: девку Иванову сюда, сам Иван пускай к Кощею топает, а остальных — кирдык, — Фрол сделал характерный жест, проведя ребром ладони по горлу. — Персонал обратно в полк отправляем, лавочку закрываем и никаких туристов больше сюда не возим, да?
— Умница, все правильно говоришь. Амулет надо бы только обратно вернуть, пригодится. Пусть тот, кто им сейчас владеет, подарит его тебе или Петровичу. А будет сопротивляться — везите его сюда, мы тут с ним разберемся. И новенького того работника привези-ка мне сюда, он мне нужен.
— Зачем он тебе? Ну ладно, как знаешь. Все, решено! Да, мы же про Полуэкта забыли совсем… А он ведь тоже слишком много про все наши дела знает. И его надо бы это… в расход.
— Полуэкта?!! Да ты что! Да он мне как сын родной! И так паренек в кошачьей шкуре целый год страдает!
— Дык… А что делать? Или пусть так котом и остается.
— Короче, делайте что хотите, но Полуэкта я в обиду не дам. Может, я его усыновить хочу, наследника из него хочу сделать!
— Смотри, магейшество, не ошибись. Ну ладно, все, полетел я. Мне еще летать и летать, — Фрол выгнулся, разминая спину. — Хорошо хоть шемаханцы самоводилу для ковра придумали — можно управление бросить и подремать, а он летит себе. А то ить — совсем дело труба.
— За успех, — Бэдбэар поднял стакан. — Ни пуха, как говорится, ни пера.
— Ну тебя к черту. Ты смотри, магейшество, не спейся тут раньше времени.
— Не твое дело.
Четвертое июля, Русалочье озеро, ночь
Сон был глубокий и крепкий, но перед рассветом все-таки меня разбудила какая-то возня. Женский голос несколько раз позвал Германа. Я приоткрыл глаза. Кто-то залез в палатку, судя по силуэту — похоже что русалка, она склонилась над Германом, провела рукой по его лицу. Тот зашевелился и что-то забурчал, девчонка шикнула: «ч-щ-щ!», оба вылезли наружу и застегнули за собой вход. Послышались неразборчивые крики мужских и женских голосов.
Лень было вставать и выяснять, что там происходит. Какая-то русалка выбрала Германа своей жертвой? Ну и ладно, значит так тому и быть. В целом он мужик неплохой, Герман-то. И умный. Жаль, что никогда не станет мне другом. Он якшается с моим заклятым недругом-толмачом. А друг моего врага — мой враг. С этими мыслями я снова крепко заснул. Но проснулся довольно быстро, словно от резкого звонка будильника. Снаружи палатки было уже светло и стояла какая-то подозрительная тишина. А внутри нас оставалось только трое — не хватало Германа и Константина.
