— Вы мне объясните, в чем дело, — говорил Потапенко, прохаживаясь по комнате и задевая стулья.
— Присядьте, — ответил Изотов. — Я думаю, вы знаете в чем дело.
— Из-за патента? Да? — проговорил, усаживаясь на потрепанный стул, Потапенко. — Кто-нибудь донес? — глаза его, вдавленные в мясистое дряблое лицо, бегали от Изотова к Шумскому, пытаясь уловить, что эти люди знают о нем.
Шумский махнул рукой и ничего не ответил. Оба работника милиции принялись осматривать вещи, попутно задавая вопросы притихшему хозяину комнаты.
— Чей это пиджак? — спросил Шумский, снимая его с вешалки и осматривая карманы, которые оказались пустыми.
— Мой… Старый он, все хочу его переделать, да времени не хватает.
— На что у вас время уходит? Вы где работаете?
Шумский подошел к машине и взял в руки мелок.
— Я дома работаю, шью.
— И на эти средства живете?
— Да, в основном на эти.
— В основном? — саркастически заметил Шумский. — Кому вы шили?
— Разным знакомым, товарищам.
Шумский обследовал шкаф, прощупал кровать, открыл ящик в машине. Среди иголок, старых наперстков, шпулек он заметил желтый патрон и вынул его.
— Вы холосты? — снова спросил он Потапенко.
— Холост.
— А как к вам попала губная помада?
Потапенко сделал попытку улыбнуться и развел руками:
— Ей богу, не припомню. Должно быть, кто-нибудь из женщин оставил… заказчиц…
— Насколько я понимаю, вы шьете мужское платье, — уточнил Изотов.
— Да, но, может быть… это были и не заказчицы…
— Ясно. — Шумский открыл патрон, цвет помады был темный, вишневый.
— А эту вещицу вам тоже заказчицы оставили? — зло засмеялся Изотов, держа на ладони небольшой револьвер. Лейтенант поставил на место запыленный бюст Оффенбаха и подошел к Потапенко, разглядывая находку. Опытным взглядом он определил калибр — 7,65, но кожух затвора, где обычно ставит клеймо фирма, был стерт и названия марки ему установить не удалось.
Аркадий Игоревич заметался под презрительным взглядом Изотова и быстро-быстро заговорил:
— Хе… вы знаете, эта штука попала ко мне чисто случайно во время войны. Хе-хе… Один полковник, который остановился у моей соседки, пошел однажды…
— Хватит, потом все расскажете, у вас будет полная возможность, — прервал угоднически улыбающегося Потапенко Изотов.
— Представьте, валяется у меня с тех пор, все думаю, надо бы снести…
— Это видно, что валяется, — щелкнул затвором Изотов. — То-то он такой чистый, будто из магазина. Ладно, достаточно. Кто приезжал к вам из Риги? Учиться играть на аккордеоне. Ведь вы еще и аккордеонист?
