— A-а! Как же, как же, живет. Он не уехал?
— Не-ет, покамест здесь.
— Плохо вы своих жильцов знаете, — не удержался Шумский.
— Да ведь всех разве запомнишь? Сто квартир, как никак… А что вы хотели узнать?
— Вот все и хочу. Куда он уезжать собирается? — Шумский обратился к дворничихе, увидев, что она знает больше чем управхоз.
— Да он в Ригу все катается. Раз в месяц обязательно съездит. Друзья там у него, что ли? Они тоже приезжают к нему. Латыши — муж и жена, верно. Живут тут неделю, а иногда и больше, и все без прописки. Я говорила Потапенке-то, а он сердится.
— Работает он где или нет?
— Кто его знает, артист он… Ночью бывало придет выпивши, ругается, что парадная закрыта. Гляди-ка, я для него буду двери открытыми держать до трех часов ночи.
— И часто он так приходит?
— Частенько.
— А что у него с печкой приключилось?
— Дымит она у него, — вступил в разговор управхоз, чувствуя, что его авторитет может окончательно упасть.
— Заявление он подал неделю назад, а у меня печника нет, уехал на Волго-Дон, на стройку. Маюсь без печника, профессия сейчас редчайшая…
— Ну-ка, покажите мне заявление.
Управхоз порылся в выцветшей папке и извлек оттуда бумажку. Шумский взглянул на нее и причмокнул губами. Думая, что работник милиции ужаснулся, заметив число, которое было, кстати, не недельной, а месячной давности, управхоз поспешил успокоить Алексея:
— Завтра будет у него печник, я уже с соседним домохозяйством договорился, дают мне работника на два дня.
Шумский отмахнулся.
— Вот что. Заявление я беру с собой, отметьте там где-нибудь.
— Будет ему печник, обязательно будет, — не унимался управхоз. — Договоренность есть…
— Хорошо, — согласился Шумский, вдруг улыбнувшись. — Но прошу обо мне жильцу не говорить ни слова. Понятно? Он повернулся к дворничихе. — Вас это тоже касается.
11
— Ну, как дела? — спросил утром Изотова Шумский.
Виктор нахмурился, махнул рукой.
— Знаешь, говорят, будто врач иногда сожалеет, что нет больных. Смешно? Вот и я что-то вроде такого врача. Проболтался вчера полдня в клубе. Пандурова надо вычеркнуть из списка. — И Изотов рассказал о встречах с людьми, о разговоре с директором. — Проверил для верности еще раз анкетные данные, биографию. Нет, это не тот, кого мы ищем…
— Радуйся, чудак ты…
— Радуйся… Но я ничего путного за день не сделал, выходит?
— Нет, сделал, ты оправдал человека. Разве это не путное? А у меня кое-что есть…
Алексей с шумом перелистал бумажки, подшитые к делу, и оставил открытой страницу, где была записка, найденная у Кордова.
