Катерина поддержала ее:
— Судите всех… все ответим! Все одно скажем: мочи не было от мужиков-варнаков!.. За людей нас не считали!.. Сами довели!.. Судите!
Староста махнул рукой и, стараясь перекричать баб, снова заговорил, обращаясь к Петровне:
— Ладно!.. Если бы ты одна была… Кто теперь разберется?! Один бог рассудит…
Петровна дергала концы теплого платка и кричала:
— И богу отвечу! Видит он! Судите!..
Староста опять махнул рукой:
— Да ладно уж… Чего там?.. Всех вас не засудишь… Полдеревни надо в тюрьму садить… Дети у всех… Разор хозяйству… Бог с вами! Ужо перед ним и ответ будете держать.
Опять стало тихо в сборне. Староста прокашлялся. Не спеша повернулся к старикам:
— Как, старики, согласны?
— Ладно, — загудели со скамей старики. — Согласны…
— Они во грехе — они и в ответе.
— Согласны…
Староста обратился к бабам:
— Будет!.. Кончено… Можете расходиться по дворам.
Сморкаясь и покашливая, бабы стали выходить из сборни. Староста провожал их и приговаривал:
— Идите уж… Что там… Только вперед чтобы не было этого. Бог с вами…
Катерина на ходу оглянулась и, обращаясь к старосте и старикам, вызывающе крикнула:
— А как вы, так и мы!
Старики косились на выходивших баб, сердито пыхтели. Все хорошо понимали, что посадить баб в тюрьму, значит, полдеревни сирот оставить.
Чужих-то ребят не всякому охота кормить да на ноги ставить.
Не прошло и недели после схода, как в Кабурлах объявился молодой поселенец Степан Ширяев.
Из далеких аулов киргизы с солью в Кабурлы приехали. По пути на возу и Степана привезли.
Соскочил парень с воза и прямо в дом Филата…
Вбежал. Перекрестился. Весело гаркнул:
— Здорово живете!
Петровна в кути спряталась. Увидев Степана, ахнула и кринку из рук выронила, — одни черепки по лавке полетели.
Старуха сидела около прялки. Посмотрела из-под руки на Степана и, улыбаясь, заговорила:
— Эвона!.. Гость приехал!.. Проходи-ка… Садись…
Степан прошел к столу. Спросил:
— Ну, как живете?
Старуха покрутила головой.
— Худо, Степанушка!.. Замаялись мы с Настей…
Степан огляделся, спросил:
— А где дядя Филат?
Старуха перекрестилась:
— Умер… царство ему небесное… Умер… давно. Мор был у нас в деревне… И его господь прибрал.
Степан задумчиво повторил, глядя в пол и вертя в руках шапку:
— Так… Умер… Так…
А старуха ворковала:
— Измаялись мы с Настей! Одни ведь. Дело-то женское… Чего мы, бабы, наработаем? Ты оставайся-ка у нас, Степанушка! Помогай с хозяйством управляться…
Степан улыбнулся:
— Как же это?.. Каким манером… оставаться-то мне?
