— Не совсем так. Я действительно люблю куртуазную поэзию, но перевожу не трубадуров, а труверов.
— Какая между ними разница?
— Трубадуры — это Прованс, это Прекрасные дамы, рыцари и куртуазная платоническая любовь. Труверы писали на старофранцузском, они жили севернее, и среди них нет таких звезд, как, например, Бертран де Борн. Но мне их стихи нравятся больше — они человечнее, что ли, и любовь у них более земная. К тому же их гораздо легче переводить.
— Прочитай мне что-нибудь!
— Ну, например, анонимная песня — правда, еще из трубадуров, но по духу близко к моим любимым труверам:
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла.
Не слишком ли судьба ко мне сурова?
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла.
Свою мечту я вам открыть готова.
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла.
Хочу любить я друга молодого
Я так бы с ним резвилась и шутила!
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла.
Наскучил муж! Ну как любить такого?
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла.
Сколь мерзок он, не передаст и слово.
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла.
И от него не надо мне иного,
Как только бы взяла его могила.
Я хороша, а жизнь моя уныла:
Мне муж не мил, любовь его постыла…
[3]И так далее — еще много-много куплетов.
— Это ты сама перевела?
— Нет.
— Почему ты мне это прочла?
— Не знаю, почему-то захотелось.
Виолетта слегка покраснела и закусила губу. Если она обиделась, то так ей и надо. Нечего совать свой нос в то, что ее не касается.
— Наверное, несчастливое замужество во все времена одинаково тягостно для женщины, как ты думаешь, Агнесса? Ведь ты тоже была замужем.
— Сейчас можно развестись.
— Ты думаешь, это всегда возможно?
— А разве нет? Конечно, если женщину держат в браке дети, или квартира, или, например, деньги — ну если она боится, что в одиночестве пропадет в этом чертовом рынке…
— Тебе не приходило в голову, что могут быть и другие причины? Что и сейчас женщина может быть рабыней — если она сделает хоть шаг в сторону, то ее просто убьют?
В первый раз Виолетта говорила на эту тему, будучи совершенно трезвой. Мне стало интересно, но в этот момент раздался телефонный звонок, и я поспешила снять трубку. Телефон молчал. Я сказала:
— Ошибка, — и положила трубку на рычаг.
— А ты ждала, что тебе позвонит твой трубадур?
— Трувер, — поправила я. — Я не средневековая женщина и не могла бы жить с одним, а любить другого. Мне нужен возлюбленный и любовник в одном лице.
