— Отпусти меня! Отпусти!
Но Витя был явно сильнее, он скрутил ее и затащил в какой-то номер. Через мгновение в коридоре никого не осталось. Я вошла к себе, бросила на кровать note-book, тут же выскочила, заперла дверь и направилась к лестнице. Все было тихо. Куда же Виктор уволок Виолетту? Сюда, где за солидной дубовой дверью находился «люкс» Аргамакова? Или в 312-й номер, который Аргамаков просил предоставить для жены, чтобы ей не мешали хождения сотрудников в его «люксе»? Где жил охранник Виолетты, я не знала, но, совершенно очевидно, его комната должна была находиться рядом. Что означала эта сцена? Куда он ее тащил? Выполнял ли охранник свой служебный долг или, наоборот, решил позабавиться с хозяйкой? Какие отношения их связывают? Впрочем, меня это не касается, решила я, и, подавив любопытство, вернулась к себе и к своей работе.
Виолетту на следующий день с утра я не видела, все остальные находились в приподнятом настроении. Переговоры подошли к концу, оставались кое-какие формальности, вечером предстоял банкет, а наутро все разъезжались: мы — в Москву, а французы — в Шереметьево и оттуда прямо в Париж. Сразу же после завтрака Женя повез сотрудников мадам Одиль в Москву, чтобы показать за полдня столицу. Сама мадам совещалась с Юрой и Аргамаковым и снисходительно терпела мое присутствие. Дела были закончены, и работать не хотелось; мне показалось, что у всех, кроме, конечно, неугомонной мадам Альтюссер, было такое же ощущение и все думали только о предстоящем приеме и расставании.
Днем работы у меня не было, и я прошлась по своему любимому маршруту, спустилась к реке и дошла по берегу до биостанции. Стало значительно холоднее, бабье лето на исходе. Что ж, подышим напоследок свежим воздухом!
К вечеру все разбрелись по своим номерам, чтобы привести себя в порядок, даже неутомимая мадам Одиль и ее ассистентка, «сушеная вобла», как ее прозвали наши мужчины. Наконец подошел отремонтированный микроавтобус, мы расселись и отправились в старинный русский городок Пнин. В этом городе был один-единственный ресторан с довольно приличным интерьером и кухней и умеренными ценами, как повсюду в провинции, но не это привлекало туда московских гостей. Там через день играли замечательные музыканты, и кто знал об этом, тот ездил сюда издалека. Основу этой группы составлял костяк разогнанной группы «Шахматы», этим музыкантам было уже за сорок, и именно они определяли лицо «Русской сказки».
