Немного героина для невесты Казановы - Екатерина Волкова

Телефон, разбудивший Марину, обиженно замолчал.

«День определенно начинается с головной боли», — подумала Марина и открыла глаза. Впервые за эту весну яркое солнце из незашторенного окна ослепило ее. Марина помассировала ноющие виски, отбросила одеяло и первым делом отправилась на кухню — поискать аспирин.

Кухню свою Марина любила. Сейчас по ней, отражаясь от зеркала над столом и путаясь в колышущихся занавесках, прыгали солнечные зайчики. Она сама выбирала веселую оранжевую краску для стен и яркие лоскутные занавески, глиняные чашки с рисунком в деревенском стиле и плетеные соломенные корзинки. Марина вспомнила, как бережно везла из магазина английского фарфора тарелку с пирующими средневековыми студентами, как осторожно вешала ее на стену. Как зализывала разбитый молотком палец.

Стоимость тарелки не выдерживала сравнения с ее стипендией, пусть даже повышенной. А теперь глиняные осколки валялись на полу вперемешку с чужими окурками.

На столе громоздились немытые стаканы, а на оконном стекле Марининой любимой коралловой помадой было написано: «Позвони» — и телефонный номер без подписи. Тюбик с испорченной помадой лежал рядом, на подоконнике. Марина бросилась ожесточенно стирать надпись. Головная боль прошла сама, от злости.

Нет, так больше продолжаться не может, в отчаянии думала она. Во-первых, скоро защита, а дипломная работа едва добралась до середины. Во-вторых, под глазами мешки — в зеркало смотреть обидно. Надо больше спать, бегать по утрам, что ли. В-третьих, все ее приятели, обожающие ходить к ней в гости со своим вином, все эти молодые художники, писатели и музыканты, довольно милые и интересные в начале вечера, оказываются такими надоедливыми в конце. На трезвую голову они всегда говорят о чистоте искусства, а как только напьются, лезут с объятиями или просят денег на такси.

Наконец стекло показалось Марине достаточно чистым. Она выглянула во двор. В песочнице возились дети. С залитой солнцем лавочки на них покрикивали мамаши, не отрываясь от бесформенного вязанья.

Когда Марине было шесть лет, на вопрос взрослых «Кем ты будешь, когда вырастешь?» она с удовольствием отвечала: «Звездой». И вот ее мечта отчасти сбылась. Она заканчивает Институт искусства, у нее репутация умной, красивой и талантливой, она пользуется известностью в узких кругах.

Но известность в узких кругах — весьма двусмысленная вещь, она не прокормит и не добавит самоуважения. Разве что поможет устроиться в какое-нибудь скучное издательство — редактировать скучные рукописи. Или в ежедневную газету — разбирать письма читателей, для которых нет главнее занятия, кроме как писать в газету. Или в дамский журнал, давать советы по вязанию, о котором Марина не имеет представления.