— А лицо? Как мое лицо?
— Хочешь посмотреть на себя?
— Да.
— Зеркало, — сказал Тельп, обращаясь неизвестно к кому.
— Сейчас принесут?
Тельп улыбнулся и показал на стену. Часть ее отражала внутренность комнаты, и, подойдя ближе. Корн увидел себя. Это было его лицо, может, немного изменившееся, но наверняка его. В первый момент он не мог понять, в чем разница, потом сообразил. На лице не было ни морщинки.
— Пластическая операция? — спросил он.
— Пришлось кое-что подправить, — снова улыбнулся Тельп. Надеюсь, ты не в претензии?
— Пожалуй.
Он смотрел на свое отражение. Коротко, очень коротко подстриженные волосы, кожа на черепе натянута, словно ее распирает изнутри, странный прреливчатый материал комбинезона плотно облегает тело. Он взглянул на Тельпа. Тот был в таком же костюме. Ни одной пуговицы.
— Как его снимают? — спросил Корн.
Тельп подошел и слегка потянул ткань возле ворота.
Ткань разошлась вдоль невидимого шва. Корн заметил на груди тонкие побелевшие рубцы.
— Перекраивали?
— Да. Но все срослось прекрасно, как видишь.
— Я совершенно не чувствую швов, — сказал Корн. — Вообще, насколько я понимаю, все, что ты сделал со мной, — первоклассная работа.
— В самом деле, я могу гордиться твоим телом.
Корн взглянул на Тельпа, лицо хирурга посерьезнело.
— Это было очень трудно?
— Не то слово — совершенно внове. Уникальная операция. Ты со временем убедишься в этом. Ну а сейчас твой организм работает без малейших сбоев, как отличный гоночный автомобиль, совершенно исправный, с большим ресурсом. У тебя все впереди. При желании можешь стать даже космонавтом.
— Тут девушка упоминала о лыжах…
— Девушка?
— Да, которая говорила со мной, когда я проснулся.
— А, это была Кома. Она присматривает за тобой. Я всего лишь врач: операция, послеоперационные процедуры. Потом, конечно, я тобой тоже интересовался, но уже не как хирург, понимаешь?
— Да. Наверно, у тебя много пациентов? У Кары их всегда масса.
— У кого?
— У Кары, моей жены. Ты ведь с ней общался.
— Да-да…
— Она меня сюда и поместила. Это какая-то очень современная клиника.
Тельп молча смотрел, как шевелятся на ветру ветви в окне.
— Одно можно сказать с уверенностью. Корн, — проговорил он наконец. — Своей жизнью ты обязан Коме.
Тельп замялся.
— И тебе…
— Моя роль, — в определенном смысле, — вторична.
— Не понимаю.
— Об этом мы еще успеем поговорить. А теперь поешь. Первый настоящий завтрак после долгого искусственного питания. Ты доволен?
— Еще бы.
— Возможно, пища покажется тебе несколько странной, но ты пока на диете. А меня ждут пациенты.
