Безотчетно начала уговаривать тело образумиться и восстановить, наконец, двигательные функции. И не знаю, вполне возможно, что до него, наконец, дошло, что это единственно возможный вариант очередного его спасения, или, напротив, на него повлияла усиленная работа мозга, напуганного нехваткой воздуха, но кончики пальцев рук дрогнули, и через минуту я сорвала накрывший меня саван.
Отдышавшись, привстала и огляделась. Ну, вот она и часовня. С теряющимся где-то далеко наверху потолком и освещенная свечами, окружившими мое ложе – высокий постамент посреди аскетично и просто убранного зала, единственное украшение которого – алтарь, в изобилии устланный свечами перед статуей Спасителя.
Красиво и покойно. Если бы я пришла сюда помолиться в той, другой жизни. В этой надо побыстрей отсюда убираться.
Борясь со слабостью, сползла с жесткой лежанки, и, хватаясь за спинки скамеечек, потянулась в сторону выхода.
Открыть дверь получилось только с третьей попытки – ее тяжесть и моя легкость заставили потренироваться, прежде чем она нехотя поддалась и сдвинулась ровно настолько, чтобы рассмотреть внутреннюю архитектуру монастыря.
Уходящая ночь позволила увидеть справа лишь глухую стену, убегающую ввысь, а слева опять же стену, но уже с узкими оконцами жилых помещений.
Все это не особенно способствовало замыслу побега, но другого пути мне никто не собирался предложить. Я должна была пошевеливаться, если хотела еще немножко пожить. Пока за неимением лучшего хотя бы и в этом веке.
И не дурнопахнущей сестре Анне решать, достойна ли я чести упокоиться в их монастырских пенатах. И упокоиться ли вообще.
Но только я занесла ногу перешагнуть порог часовни, как тут же внесла ее обратно. Совсем рядом кто-то перешептывался, раздраженно-возмущенно что-то доказывая кому-то.
„Черт! и тут же прикусила язык. Святое место. Повременю с излияниями.
Подавляя позывы тела упасть тут же у порога, кое-как доплелась до постамента, в последнем усилии на него вскарабкалась, и даже успела накрыться все тем же покрывалом.
Выдавать себя рановато.
– Вы обратили внимание, сестра Бенита, на ее туфли?
– И не только на туфли. А ее мешок? Очень странный мешок. Белый. Вот с такой длинной веревочкой. Тоже белой. Настоятельница все унесла к себе.
– А посмотрите, что у нее на руке.
Покрывало справа приподнялось. Кажется, речь идет о моих часиках.
– Вы видели что-нибудь подобное, сестра Бенита?
Шепот двух монахинь шелестел совсем рядом.
