Его же, обиженного хозяином Кастратика, попросту охватила стыдливая оторопь перед молчаливо смотрящими на него пернатыми. Да такая колкая и холодная, что он даже по-мальчишески спрятался за копну пахнущей жнивьем соломы. И стал, зорко всматриваясь в бьющую из шалаша полоску яркого света, впервые в своей ослиной жизни наблюдать за ходом свадебной церемонии.
Обратил внимание на чопорно одетых жениха и невесту с её длинным, до самой земли, шлейфом фаты. «Из него же, наверное, можно делать дажеть крепкую белую верёвку», – проявил первые признаки весёлости мулов мозг. А рядом с ними увидел едва протискивающего меж столом и деревянной лавкой свой массивный живот лысого мужика. Пригляделся и с ослиной улыбкой уловил в нём черты молодожёна, хрупкая избранница которого тоже словно задумалась над будущим обликом новоиспечённого муженька. ещё больше развеселился, когда на пороге убранного зеленью и цветами шалаша появился старик в кепочке и с двустволкой за плечом. Глядя на его глубоко впалые щёки, с жалостью предположил, что тот наверняка осваивает новую диету – переходит с мяса на лекарства или «рюмкотерапию». И даже зашевелил своими антенно вставшими ушами, чтобы точнее уловить необычайно интересный диалог с этим пришельцем.
– А ты-то как сюды попал, уходил же сторожить магазин? – от растерянности едва не макнулась грудью в торчащее рядом горкой оливье дородная жена.
– Да не боись, я ету работёнку взял с собою вот, шо называтса, на дом, – хихикнул тот и приставил свою берданку к примостившейся на краю скамейки ноге.
Но особенно потешило ослика появление с трудом втиснувшегося в серый костюм хозяина. «Принявший» втихаря после столь неудачного пребывания в роли «палача» полстакана продукта собственной выработки, он сейчас показался не просто повеселевшим. Быстро обвёл забегавшими глазами галдеющие людьми столы и с языковой смелостью точно запричитал самое неожиданное для всех. Предложил им не стесняться и закусывать, чем послал бог.
– Так надоть бы сначала налить чаво-нибудь… под закусь-то, – нарушил наступившую тишину нерешительный голос того же сторожа.
– А разве наш тамада об том не позаботился? – удивлённо стал вглядываться в пустые рюмочки ещё более «закосевший» распорядитель застолья. – Наказать его надо, наказа-а-ать.
И ослик от радости чуть не выдал своё «и-а». ему даже показалось, что будь он сейчас таким же, как хозяин, двуногим существом, то обязательно поблагодарил бы его за такую подсказку. Именно «наказать», подумал он, должно наказать за нанесённую ему публичную обиду самого Архипыча. Только вот как это лучше сделать? Решение пришло лишь к концу набравшего максимальный градус торжества, после тихой ретировки уставших опровергать своими поцелуями людское «горько» молодожёнов. Когда уже и последние соседские мужики, опасно спотыкаясь о порог да простые земляные бугорки, нехотя побрели за своими раскрасневшимися жёнами.
