Проводив их смеющимся взглядом, Кастратик невольно обратил внимание на примыкающую к свадебному шалашу верандочку. В её полумраке белели какие-то неведомые для него вещи. Тихо, почти на ослиных цыпочках, с прихрамыванием приблизился и едва не ужаснулся. Под скамейкой лежали почти в обнимку двое потерявших тут равновесие небритых мужиков в светлых рубашках. А над ними, словно по задуманной кем-то иронии, отдыхала невестина фата. «Потеряла, шо ли, али так спешила от людских глаз в ночке сладкой спрятаться», – мысленно шевельнул ушами он и хотел уже вернуться назад. Но чуть не наступил на ногу спящему в кресле человеку в сером костюме.
«То ж мой хозяин так развали-и-ился, не добрёл до своёй бабки», – пригляделся к нему мулёнок и тут же вспомнил о намерении его наказать.
Обернулся на белеющую рядом фату с похожим на верёвку шлейфом и смекнул: вот же она, нужная ему сейчас вещь. Захватил слегка зубами конец этой почти воздушной ленты и мысленно решил: «За косяк, дядя, даже перед ослом надо отвечать». Перенёс фату к вытянутым вперёд, точно тележные оглобли, мужским ногам и уложил её на плотно сдвинутые колени.
Кастратик даже с жалостью подумал, что они сейчас так напряжённо сдерживают желание их хозяина справить малую после обильного питья нужду. И торопливо стал, вращая головой, наматывать оставшуюся капроновую ленту вокруг этих спящих ног. Тихо отхромал в сарайную «обитель» и в дрёме едва не пропустил ошеломившего всех финала.
Не дожидаясь утомлённых ночью новобрачных, за столы начали тихо стекаться вчерашние гости. И смотрящий в щелку ослик чуть не снёс дверь, когда увидел, как бодренько словно выкатился к ним и брюхатый хозяин. Окинул всех бессловесно сидящих с пересохшими ртами и хихикнул:
– Чё ж, гостюшки дорогие, с утреца-то головушки, небось, просют вчерашнего лекарства?.. И тамада, как назло, ещё не проснулся.
– Дык, могло быть, новобрачных взялси караулить, – успел вставить свою мыслишку вновь появившийся в шалаше всё тот же сторож, но уже без ружья.
– А кто их сейчас знает, этих тамадов-то, тоже стали зарабатывать по базарным правилам, – согласился Акимыч и под дружный смех собравшихся начал наполнять рюмки да стаканы сам.
Но едва дошёл до сторожа, как кончилась водка, и пришлось направиться за бутылкой на веранду. Переступил её порог и отшатнулся. В затемнённом углу барахтался у кресла, распутывая свои ноги, что-то бурчащий себе под нос тамада.
– Кто это тебя так сва… сфа… сфантазировал?! – через силу сдерживая смех, кинулся на помощь хозяин.
