Я закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Как только она закрылась, крик прекратился. Потом меня вдруг как обухом по голове припечатало новое открытие: я спросила себя, почему я пыталась избежать его, думая об Энтони и Олли? Дейзи воровала. Дейзи была такой же непорядочной, как Джеймс. Боже, какой кошмар, какое жуткое скопище озлобленных и ужасных человеческих особей.
Я никогда не выберусь из этого ада. Такой я сделала вывод. Ни из этого города, ни из жизни Дейзи, ни из собственной головы. Я была в ловушке, словно загнанная в угол крыса. Я застряла с Дейзи навсегда. И навсегда осталась со своим умом. Как муха, влипла в мед. Каждый шаг, сделанный мной в попытке разорвать круг и сбежать от этого кошмара, затягивал меня в него еще больше, и этой судьбы избежать я была не в силах.
В жизни каждого из нас бывает такой момент, когда мы смотрим на себя и вокруг и осознаем: все изменилось навсегда. Для меня эта точка наступила именно сейчас. И стала важным этапом на моем пути к революции в собственном сознании, доктор. Еще одна точка на карте. Если бы я убила Джеймса, все вернулось бы в прежнее русло. Это не было для меня какой-нибудь жуткой забавой. Скорее, криком о помощи. Если бы я убила его, я знала – или думала бы, – что мой разум наконец сможет работать, как прежде. Если бы мне понравилось убивать, я, может быть, убила бы и Дейзи тоже. Избавилась бы от нее. Я могла бы убить всех и править миром. Череп Джеймса служил бы мне короной. Животные были бы моими подданными. Деревья бы кланялись мне. Мышата целовали бы мне ноги.
Самое смешное, доктор, – я четко понимала, что делаю. Понимала, как это было странно. Но все равно держала рот на замке, а глаза широко распахнутыми, чтобы всем показать невинный взгляд карих глаз. Никто не узнает о коварном плане, который я уже придумала в голове. И это грустно. Как все относительно: может быть, ваш сосед – психопат, а вы никогда об этом не узнаете. Людей посещают разные мысли. И, словно подарки, те, которые мы считаем подходящими и уместными, мы раскрываем и достаем. Тревожные же мысли никто не трогает – их сразу выбрасывают куда подальше. Большинство людей их даже не распаковывает. Так поступают нормальные люди. Те же, кто распаковывает, – сумасшедшие. Я принадлежу именно к этой категории.
Я подошла к столу и взяла блокнот. Пролистала его и нашла адрес Джеймса. Я чувствовала, что время пришло. Чувствовала, что пришло время для убийства. Я бы не смогла прожить еще один день, зная, что Джеймс все еще жив, цел и невредим. Я не хотела больше ждать. Хватит с меня предвкушений. Хватит с меня грызущего душу, словно крыса, ожидания.
