— Скажи мне, милая женушка. Как ты жила в Италии? Как тебе удалось оплатить покупки дизайнерской одежды и обуви? Может быть, когда ты поняла, что наследство получит Джесса, ты решила продать пару камней? Какой красивый сценарий, не находишь? Оплатить курсы ювелирного дизайна, продав несколько огненных бриллиантов. Возможно, ты продавала их постепенно, делая вложения в обучение. Оплачивала ежедневные расходы, не забывая о некоторых дорогих безделушках, без которых могла бы прожить. Например, эти сексуальные туфли, которые сейчас на тебе надеты.
— Я честно заработала каждый принадлежащий мне цент, — отрезала Кэт, гневно сверкая глазами. — Я работала одновременно на трех работах, не прибегая ни к чьей помощи. Я всего достигла сама.
— Как скажешь.
— Именно.
Гейб молча развел руками:
— Тогда переходим к третьему варианту. К Джессе.
Имя повисло в воздухе. Матильда вздрогнула, словно пытаясь прогнать оцепенение.
— Джессе? — растерянно уточнила она.
— Это последнее логическое объяснение. Больше ведь никто не имел доступа к ожерелью?
Матильда покачала головой.
— Значит, это или Кэт, или Джесса. И я думаю, мы все понимаем, что сомневаться не в чем. В конце концов, ведь это Кэт пыталась соблазнить Бенсона Винтерса. Кэт предала свою двоюродную сестру. Кэт обожала «Страстное желание». Кэт не могла смириться с тем, что оно достанется Джессе.
— Прекрати, Гейб. — Кэт встала между ним и бабушкой. — Отстань от нее. Если хочешь поговорить со мной один на один, вперед. Я готова. Но не при бабушке. Я не позволю ранить ее.
— Я лишь пытаюсь убедить твою бабушку посмотреть на ситуацию с точки зрения логики. Пытаюсь подвести ее к выводу, который она боится сделать сама.
— К чему ты пытаешься подвести ее? — Кэт душили предательские слезы. — Ты считаешь, что знаешь правду?
— Удивительно, но я не знаю ничего наверняка. Я чувствую. Возможно, поэтому я долго не мог тебе верить.
Кэт смотрела на него в полном смятении:
— Вот теперь ты меня потерял.
— Надеюсь, нет.
И Гейб посмотрел на Кэт. Просто посмотрел. И на какое-то мгновение ей пришлось обратиться к логике, чтобы не дать себе почувствовать то, что она почувствовала. То, что подсказывало ей сердце. Он пытался что-то сказать ей. Она еще этого не поняла, но в центре ее ладони снова возник беспокойный вихрь. Она почесала то место, где снова пробуждалось к жизни инферно. Она задумчиво опустила руку на живот, словно пытаясь защитить искру жизни, существование которой подозревала. И вдруг все встало на свои места.
