Ранним утром вся компания сходилась у вокзала и работала на двух салазках, Волчья Ягода пел, таскал самые большие грузы. Шиш забывал понемногу трусость и учился тоже петь.
— Эй, Ягода, Шарка идет, — дернул однажды за рукав Азямка.
— А-а… с дедом, ладно, посмотрим.
Ягода ногой приступил салазки и ждал.
— Вот он Ягода. — показал Шарка хозяину.
— Шиш, ты на него год даром работал? — спросил Ягода.
— На него, и бил он меня не раз.
— Запомним.
Шарка и его дедушка ушли. Шарка издали погрозил кулаком. Пел Волчья Ягода, но сам был осторожен, как никогда. Ждал пакостей от Шарки, недаром он приходил со своим дедом.
Раза два уже опахивало город теплым ветром. Снег на улицах размяк, и санями укатали его в гладкое синее стекло. По такой дороге, где не за что ногой уцепиться, Шиш и Азямка везли тяжелый груз в Замоскворечье.
Ягода остался разносить белье.
На мосту, где их тени были позади, а потом уличный фонарь погнал их вперед, и они вытянулись вдоль всего моста, рядом высунулась третья тень.
— Шарка, его малахай, — зашептал Азямка, показывая на третью тень.
— Он, бить будет, — перетрусил Шиш.
Оба оглянулись. Позади стоял человек и глядел на реку через перила. Не узнали в нем Шарку и успокоились.
Впереди были только две свои тени. Отвезли Шиш и Азямка груз, возвращались обратно. На Замоскворецкой улице с развалки выбежал Шарка и отнял салазки.
— Скажите Волчьей Ягоде, Шарка желает ему и его компании успеха>; — крикнул он и угнал салазки.
Потерялись Шиш и Азямка, не мог найти их Волчья Ягода. Не раз раскаивался он, что отпустил одних работать, Думал, что Шарка поймал его компаньонов. Салазки он мог отнять, но сами они где? Или компаньоны решили отдельно работать от Волчьей Ягоды? Как бы там ни было, а найти их надо. Ягода обошел все вокзалы и не встретил компаньонов, приходил в «Интимный кино». спрашивал Азямку, но никто не знал его.:
— Здесь сто малышик, не меньше, кто знает твой Азямка?!
— Татарский малайка Азямка.
— Здесь все татарский малайка: Нахиб, Зинатулла, Шарафей, Азямка не слыхал.
Ничего не добился Ягода в «Интимном кино» и решил выждать, выследить компаньонов.
Остановился он на улице близ двери и стал ждать.
Долго ждал, замерз, ветер продувал ватный пиджачок, но не уходил Ягода: «Ночь, сутки простою, а выжду», — решил он.
— Шиш, я скажим Ягода…
— Не говори, изобьет, ведь и его салазки отняли…
— Не скажим, гулудна будит, ашать ничева ни будит.
Слушал Ягода и узнал компаньонов. Поровнялись они с ним, а он повернулся и крикнул:
