Мне не раз приходилось устраиваться на работу, и всегда при этом я ощущал себя несколько ниже ростом. У меня по этому поводу выработался определенный ритуал. Во-первых, я принимаю утром душ. Во-вторых, как следует бреюсь и минут пять чищу зубы. В-третьих, надеваю чистое белье и торчу перед зеркалом, рассматривая себя. Поскольку знаю: встречают по одежке. А потом уж смотрят в трудовую книжку. На этот раз все происходит, как в розовой сказке. Пропуск мне заказан, не нужно трезвонить по местному и битый час объяснять, кто я такой. В лифте я поднимаюсь на двенадцатый этаж. Степанов встречает меня на пороге с радушной улыбкой на устах. Он изменился за шесть лет. Раздался, подобрел, приобрел лоск и потерял юношескую угловатость. Обнял меня за плечи, повел в некую светлую комнату, где при виде нас с достоинством поднялась из-за стола девица. Вся в варенке, с пластмассовыми розовыми сережками. - Мой однокурсник, - представил он меня. - Владимир Филимонов, профессионал до мозга костей... Алисочка, наша краса и гордость. Я посмотрел на свое новое рабочее место, еще не веря до конца, что все так легко, элементарно уладилось. На полированном столе - телефон, какие-то пустые папки, перекидной календарь. Я его перелистал - листы девственно-чисты. Мне предстоит отныне заполнять их своими каракулями. - Прошу любить... - шутит Степанов. - Я чувствую, вы понравитесь друг другу... За публицистику я могу быть теперь спокоен. - Естественно, - сказала Алиса и взглянула на меня. - Я вижу, с вашей помощью мы поднимем тираж не меньше чем двое. Или втрое. Так что теперь в трубу не вылетим. Я не люблю девиц, которым жизнь благодаря папе с мамочкой кажется удивительным приключением со счастливым исходом. Ничем иным... Я не верю в манну небесную. Когда-то, может быть, верил, теперь - нет. Теперь меня изрядно пообкатало, пообтесало на крутых жизненных поворотах. И я теперь твердо знаю: за все нужно платить. Субботу и воскресенье я переезжал. Жена поделила имущество по-братски: МНЕ ДОСТАЛСЯ КОТ. То есть, книги с потертыми обложками, телевизор (у ненаглядного Андрюши цветной), диван и пишущая машинка. Мы немного повздорили из-за холодильника. Я захотел вдруг его отвоевать. Из принципа. Но у меня ничего не получилось... В воскресный вечер явился на новую квартиру, заглянул на кухню, где хозяйничала какая-то бабка. - Разрешите представиться, - расшаркался я,- ваш новый жилец, полное имя - Владимир. Между прочим, журналист! - Статейки пописываешь? - не обиделась бабка. - Не только, - многозначительно произнес я. Она намекала, что я далек от пролетариата. - Не только... Я и по столярному делу мастак. - У меня у шкафа дверца просела, - сказала бабка. - Поправить сможешь? - Пара пустяков... Как вас, извините, зовут? - Маргарита Адольфовна. - Маргарита Адольфовна, я мигом. Но не сегодня... Сегодня, вы, наверное, заметили, я отмечал новоселье. И я пошел в свою келью. Мое упакованное имущество было сложено посередине. Был я слегка нетрезв, так что едва хватило сил установить диван и грохнуться на него...
