Мальчик захлопал в ладоши, глазенки его разгорелись.
— У нас все мигом, дело клевое, — говорил Остап, застегивая шинель.
Алеша гордо взял Бемса за поводок и потянул к двери. Юрий Сергеевич печально провожал взглядом уходивших.
— Чуткие люди, — обратился он к Аэлите. — Поняли, что нам нужно поговорить.
— О чем? — нахмурилась та.
— Я хотел бы показать тебе написанное мной письмо, которое избавит меня от дальнейших объяснений.
— Садись, — пригласила Аэлита, указывая на тахту.
— Нет, ничего. Я тут с краешка на стульчике.
— Как хочешь.
Она взяла незапечатанный конверт и вынула оттуда письмо, адресованное президенту Академии наук СССР. Аэлита поморщилась. Ей припомнилось другое письмо, написанное тем же почерком и переданное ей Николаем Алексеевичем.
«Глубокоуважаемый товарищ президент!
Считаю своим долгом порядочного человека снять с академика Анисимова Николая Алексеевича всякие подозрения, ложно высказанные мною. Я во всем ошибался и не боюсь в этом признаться. Моя жена чиста, и ее отношение к академику Анисимову адекватно уважению к старшему и почтенному человеку,
Человеку с большой буквы, работы которого обеспечат благосостояние человечества на тысячелетия.
У Меня нет слов для собственного осуждения!
Приношу искренние извинения и готов любым способом загладить свою вину, вызванную незаурядным чувством, которое я питаю к своей замечательной жене Аэлите Алексеевне Мелховой.
Инженер Ю. С. Мелхов».
— У меня другая фамилия, — сказала Аэлита, возвращая письмо Юрию Сергеевичу.
— Здесь есть еще одно. Самому Николаю Алексеевичу.
— Я не читаю частной переписки.
— Аэлита! Пойми! — вскочил Юрий Сергеевич, картинно прижимая руки к груди. — Я был ослеплен, ослеплен любовью к тебе. Это была лавина, снежная лавина несообразностей, промахов, ошибок. Мне стыдно вспоминать сцену в суде. Да никем твое место не занято в нашей семье, как я тогда сказал. Я горделиво, именно горделиво солгал, пошел на «святую ложь»! Ложь во имя сохранения твоего уважения ко мне, дабы я не выглядел в твоих глазах жалким и униженным. А главное, пойми, как понял Шекспир Отелло! Это ревность! И наша семья ждет тебя! Вернись! Умоляю тебя!
— Пойдем, — спокойно сказала Аэлита, словно они скучно говорили о прогнозе погоды. — Надо позвать всех с улицы, а то дождь может пойти.
— Конечно, конечно, — суетливо обрадовался Юрий Сергеевич. «Никак пример с Отелло подействовал? До чего же полезны порой классики!» — подумал он и вслух сказал: — У меня есть зонтик, портативный, складной, из Италии. Ты, наверно, в ФРГ тоже себе такой купила? Я выйду, как бы Алешенька не простудился.
