Пыль клубилась вокруг Гарри, мерцая в свете газовых ламп подобно синему туману. Миссис Блэк продолжала вопить.
— Грязнокровки, мерзость, бесчестники, пятно позора в доме моих отцов…
— ЗАТКНИСЬ! — проревел Гарри, направив на нее волшебную палочку, и портьеры с грохотом и потоком красных искр захлопнулись обратно, мгновенно ее утихомирив.
— Это… это был… — хныкнула Гермиона, когда Рон помогал ей подняться на ноги.
— Ага, — кивнул Гарри. — Но это был не настоящий он, да? Просто пугало для Снейпа.
Сработало ли оно, подивился про себя Гарри, или же Снейп уже смел прочь эту жуткую фигуру столь же легко, как он убил настоящего Дамблдора? По–прежнему на нервах, Гарри вел своих спутников по коридору, почти ожидая появления какого–нибудь нового кошмара, но ничего не двигалось, если не считать мыши, скребущейся за плинтусом.
— Прежде чем мы пойдем дальше, я думаю, нам лучше проверить, — прошептала Гермиона и, подняв палочку, проговорила: — Homenum revelio.
Ничего не произошло.
— Ну ничего, у тебя только что был сильный шок, — утешительно произнес Рон. — А что оно должно было делать?
— Что должно было, то и сделало! — довольно резко ответила Гермиона. — Это было заклинание, которое открывает присутствие человека, и здесь, кроме нас, никого нет.
— Ага, и кроме старины Дасти[47], — добавил Рон, глянув на то место на ковре, из которого выросла труповидная фигура.
— Пойдемте наверх, — предложила Гермиона, испуганно посмотрев на то же самое место, и первой пошла по ступеням, направляясь в гостиную на втором этаже.
Гермиона взмахом палочки зажгла старые газовые лампы, затем, слегка дрожа от сквозняка, примостилась на диване, обвив себя руками. Рон пересек комнату, подошел к окну и на дюйм отодвинул тяжелую бархатную портьеру.
— Не вижу там никого, — доложил он. — А по идее, если бы на Гарри все еще была Метка, они б за нами сюда пришли. Я знаю, в дом они попасть не могут, но — что с тобой, Гарри?
Гарри испустил крик боли: его шрам вновь раскалился, и что–то вспыхнуло в его мозгу, словно яркий свет в воде. Он увидел большую тень и ощутил, как ярость, которая не была его собственной, толкнулась сквозь его тело, жестоко и коротко, как электрический разряд.
— Что ты видел? — спросил Рон, придвигаясь к Гарри. — Ты видел его у меня дома?
— Нет, я просто почувствовал злость — он очень зол…
— Но это может быть и в Берлоге, — громко сказал Рон. — Что еще? Ты ничего не видишь? Может, он кого–то проклинал?
