Едва Гарри закрыл дверь, старомодные газовые лампы пробудились от сна, отбросив неровный свет на стены прихожей. Она выглядела в точности так, какой Гарри ее помнил: жутковатая, затянутая по углам паутиной, абрисы голов домовых эльфов на стене, отбрасывающие на лестницу причудливые тени. Длинные темные портьеры закрывали портрет сириусовой матери. Единственным предметом не на своем месте была стойка для зонтиков из тролльей ноги, лежащая на боку, словно только что ее вновь опрокинула Тонкс.
— Кажется, здесь кто–то был, — прошептала Гермиона, указывая на стойку.
— Это могло случиться, когда Орден отсюда уходил, — пробормотал в ответ Рон.
— Ну и где все эти сглазы, которые они установили против Снейпа? — спросил Гарри.
— Может, они включаются только если он сам появится? — предположил Рон.
Они по–прежнему оставались друг рядом с другом на придверном коврике, прижимаясь спинами к входной двери, опасаясь пройти дальше в дом.
— Ну не можем же мы стоять тут вечно, — произнес Гарри и шагнул вперед.
— Северус Снейп?
Шепот Психоглазого Хмури раздался откуда–то из темноты, заставив всех троих отскочить назад от страха.
— Мы не Снейп! — успел прокаркать Гарри, прежде чем что–то просвистело над ним, словно струя холодного воздуха, и его язык завернулся назад, лишив его возможности говорить. Однако прежде чем Гарри смог разобраться, что произошло у него во рту, его язык развернулся обратно.
Спутники его, судя по всему, тоже испытали это неприятное ощущение. Рон издавал такие звуки, словно его рвало; Гермиона с трудом выговорила:
— Это, н-наверно, б-было К-кляповое проклятье, которое Психоглазый поставил от Снейпа!
Гарри осторожно сделал еще несколько шагов вперед. В тенях в конце коридора что–то сдвинулось с места, и, прежде чем кто–либо из них смог произнести хоть слово, прямо из ковра выросла фигура, высокая, страшная, цвета пыли; Гермиона закричала, а вслед за ней и миссис Блэк, портьеры которой распахнулись настежь. Серая фигура скользила им навстречу, все быстрее и быстрее, ее волосы и борода по пояс длиной развевались у нее за спиной, лицо ввалившееся, лишенное плоти, с пустыми глазницами. Кошмарная и одновременно знакомая, ужасающе изменившаяся фигура подняла худую руку, нацелившись на Гарри.
— Нет! — прокричал Гарри, и, хотя он поднял волшебную палочку, ни одного заклинания в его голову не приходило. — Нет! Это не мы! Мы не убивали тебя!..
При слове «убивали» фигура взорвалась, превратившись в огромный клуб пыли; кашляя, вытирая слезящиеся глаза, Гарри огляделся. Гермиона скорчилась на полу у двери, закрыв голову руками; Рона всего трясло, но он неуклюже похлопывал Гермиону по плечу, приговаривая: «все в п-порядке… оно у-ушло».
