«А ты пока ещё ничего стоящего не натворил, – совершенно спокойно, и даже как-то холодно, сказал тот другой. – Ну, поорал малость, как баба. Эка невидаль».
Иван Ильич до сих пор не знал, как этот голос внутри себя обозначить, как его назвать.
«Так я и есть ты! – незамедлительно ответил ему голос. – Да пойми же ты, наконец, дурья твоя башка: ты – это я, а я – это ты. Мы с тобой связаны навеки, мы с тобой таких дел можем натворить, что аж дух захватывает!»
– Но я не хочу! – простонал измученный Иван Ильич видимо вслух, потому что несколько прохожих изумлённо посмотрели в его сторону.
«Не хочешь – заставим, не умеешь – научим! Хе-хе-хе! – измывался над ним несносный внутренний голос. – А что касается того, как тебе меня называть, то зови меня Анти-Иваном».
«Почему именно Анти-Иваном?» – заинтересовался Иван Ильич.
«Ой, да не бойся ты так: в каждом человеке живёт его противоположность… А ты уж про Антихриста подумал, пугливая ворона? Но ты-то не Христос, а «анти» в переводе с греческого – ты же у нас почти полиглотом стал, изучая антропонимику, хе-хе-хе – означает «против».
«Против кого?» – насторожился Иван Ильич.
«Да ни кого, дур-р-рак! – разъярился Анти-Иван. – Вот ты смотришь на себя в зеркало: с одной стороны – ты, а с другой – кто? Правильно – я! Ну и кто здесь против кого? Просто то, что для тебя право – для меня лево, что для тебя правда – для меня ложь и наоборот. Вот я тебе и толкую, что нам надо объединиться…»
«А где же ты раньше был?» – допытывался Иван Ильич: ему становилось интересно.
«Я всегда прихожу, когда тебе трудно. Вот сейчас я с тобой, и тебе уже никакой авитаминоз не страшен, потому что вместе мы – такая сила, которая всё сметёт на своём пути! Помнишь, тебе в детстве родители запретили кататься на коньках по льду на речке, ну тогда ещё ближе к весне? Вспомнил? Они всё ныли, что ты провалишься, что лёд такой тонкий, сю-сю-сю, ся-ся-ся…»
«Да, помню».
«А ты всё равно пошёл, и смотрел на этот тонкий лёд, и даже уже надел коньки…»
«Но я тогда не стал кататься. Я испугался».
«Да зна-аю я! Но кто тебя туда привёл? Кто сделал так, что ты как заворожённый смотрел на этот лёд и разрывался, решая: пойти – не пойти, пойти – не пойти?»
«Ты?»
«Ага! Я вёл тебя к действию, а ты испугался. Э-эх!»
«Но ведь надо думать, прежде чем действовать».
«Да что тут думать-то? Ай, ну ладно: потом поймёшь… Смотри: автобус пришёл, давай садись! Да оттолкни ты эту бабку… Ну ещё место ей теперь уступи! Да куда ты, куда?.. Вот и стой теперь, как памятник собственному идиотизму, посреди сидящих-то!.. Эх, Ваня-Ваня, мне над тобой ещё работать и работать».
