— Из подлости! — крикнула Рут и швырнула свои черные перчатки в воздух. — Потому что ты для него не существовала. Потому что ты могла хоть на голову встать, а его это не трогало. Со всеми твоими дорогими платьями и мехами ты возбуждала его так же, как железная вешалка.
— Ну, и что, — холодно отреагировала Этта. — Я его уже давно не любила.
— Да, конечно, не любила. Но твоя нордическая гордость не смогла вынести того, что он любил другую. Поэтому ты его и убила! Не хотела отдавать его никому!
— Да он в любое время мог иметь эту другую, ты же знаешь. Но ты так же хорошо знаешь, что для этого ему нужны были деньги.
— Твои деньги, твои деньги… — презрительно продолжала Рут. — Плевал Гвидо на твои деньги!
— К сожалению, нет. Он даже пытался убить меня. Ты же сама недавно говорила, что Лора без денег никогда бы не вышла за него замуж.
— Да что Лора… — Рут сжала губы и несколько мгновений стояла, как вкопанная. Потом медленно обошла диван, будто что-то обдумывая, и произнесла: — Он любил вовсе не Лору.
— А кого же?
— Меня, меня он любил!
У Этты перехватило дыхание, на нее напал парализующий ужас.
— Тебя?!
— Да, меня… Только меня одну. Ни одной другой женщины, никогда. И тебя не любил! — Рут впала в какое-то неистовство. Теперь это было не только желание мести, но и откровенная ненависть к Этте. — Ты, гусыня! Ты же никогда этого не замечала. Лора была таким же холодным куском льда, как и ты. С тем же успехом он мог бы остаться и с тобой!
— Значит, у него никогда не было любовной связи с Лорой?
— Конечно, нет! Письма, которые он посылал в Зальцбург, предназначались мне. И тридцать красных роз каждый раз — мне! Сотни красных роз посылались в Зальцбург — все для меня! Все за твои деньги! Котеночек — я! Именно я — та женщина, которой он писал: «Ты — любовь моя последняя…» И она была последней. Я — его последняя любовь!
— Вот, значит, что хотела сказать мне Лора, когда искала встречи со мной. И поэтому…
Вся правда мгновенно раскрылась перед Эттой. Теперь она знала, почему должна была умереть Лора, и кто ее убил. Это была Рут, она стояла за открытой дверью, включив музыку, и измененным голосом говорила Лоре: «Входите, я в постели…»
Да, Рут способна на убийство.
Эта догадка пронзила Этту, как удар током, и она начала понимать, какая опасность грозит ей самой. Разве может Рут допустить, чтобы Этта ушла живой из этого дома? Она действительно попала в ловушку.
— А где… где же Роман?
— Не надейся, голубка… Роман не придет, никто не придет… Я хотела побыть с тобой наедине. — Рут крепко держала за руку оглушенную страхом Этту. — Ты от меня не уйдешь… Моя исповедь закончилась, я призналась и чувствую себя свободной. Теперь — твоя очередь. И тебя надо освободить…
