– Да, только благодаря молчанию и уму можно остаться на высоте в королевских резиденциях. Но не нужно плести интриги против тех людей, которые долгое время служили вам и всему вашему род долго и преданно, как пес служит своему хозяину.
– А именно? Что это за люди? Уж точно не ты, моя дорогая. Наш разговор заходит в тупик, я не хочу его продолжать. Иди, разыщи того пажа, которого своей истерикой ты напугала до смерти, и скажи, чтобы он показал покои, где мы будем жить. А лучше, поговори с мадам д’Аконье. Пусть она тебе расскажет, что значит верность. Ступай, – я долго и мучительно смотрела гувернантке. Было чувство, что я предала и оскорбила не ее, а саму себе. Но, нужно, прежде всего, помнить то, что я – благородная девица, в чьих жилах течет голубая кровь Бломфилдов.
Покои мне и моим слугам выдали неважные. Скорее, они были похожи на каюту в корабле. Душные, с низким потолком, они казались бочкой. Интерьер был простенький, без капли роскоши. Стены выбелены, пол устелен тростником. Лишь в углу, над моей кроватью, весели два гобелена с католическим содержанием и, начищенные до блеска, три серебряных щита с гербами Лондона.
Полог кровати был сделан из грубой ткани, не имевшей никаких узоров и бахромы. Две лампады располагались у изголовья ложа, а еще три – у письменного стола, по которому были разбросаны перья и бумага. Окна выходили в открытую галерею, и кроме венецианского стекла и ставень я не смогла ничего разглядеть. А так хотелось полюбоваться садом, понаблюдать за прогулками венценосных особ. Но меня поразило другое: отсутствие камина. Я не понимала, как можно провести осень и зиму без очага. На мои требования Марилино, пусть по ее душу придут все демоны ада, лишь усмехнулась, сказав, что еще до холодов я буду в Суффолке. Уж лучше бы я жила в общих покоях с остальными фрейлинам, чем мерзла здесь. С левой стороны находилась маленькая дверь, которая вела в комнату слуг, где должны были спать Амелия, Паскуаль и Мелли. Я ахнула, когда увидела, какие им предоставили условия. Это была даже не комната, а сарай для домашней утвари. Лежанка устелена не простынями, а сеном, вместо подушек – груда соломы. Не было ни свечек, ни лампад, ни камина. Вдобавок, везде гуляли такие сквозняки, что простудиться ничего не стоило. В «покоях» веял тошнотворный запах нечистот и тухлятины.
– Я, конечно, все понимаю, миледи, но мы же не свиньи, чтобы так жить! Это не комната для прислуги, а стойло для лошадей. Хотя бы удостоились две свечки поставить и кровать тканью застелить, – бушевала Амелия, расхаживая по деревянному полу.
