— Гы… Во сила!.. — говорил Миша-Маша, опасливо косясь на большие красные руки Виталия, и шел искать Валентину.
Когда Виталий приходил на ферму, Валентина старалась уединиться. Она уходила либо чистить коров, либо мыть порожние бидоны и подойники, а иногда тихо стояла в углу коровника, ни о чем не думая. Случалось, из избушки, откуда Виталий выносил бидоны, доносился беззаботный смех Ольги, и тогда сердце Валентины сжималось и ныло…
— Ты чо тут стоишь? — спросил Маша-Маша, заметив Валентину возле яслей.
— Тебя жду.
— Гы!.. — расплылся в улыбке молоковоз. — А чо, брат-то у тя жениться на Ольке будет?
— Пускай женится. Не жалко.
— Гы… А я на тебе женюсь. Хочешь? — и Миша-Маша тянул к девушке слабые немужские руки.
— Уйди, жених! — с тоскливым отчаянием сказала Валентина.
— А чо? Я могу…
— Сначала бороду вырасти.
— А чо — борода? На чо тебе борода? Без бороды лучше — бриться не надо!
Миша-Маша неожиданно сунулся к Валентине и обхватил ее, широкую и крепкую.
— Все равно женюсь! — сопел он, тычась дряблым лицом в ее грудь.
Валентина стояла, безвольно опустив руки, и тупо смотрела перед собой широко раскрытыми серыми глазами.
«Ох, если бы ты был настоящим парнем!..» — с горечью и обидой подумала она.
А Миша-Маша кряхтел:
— Теплая ты экая, мяккая… Ы-ых!..
Валентина встрепенулась, будто очнулась от тяжелого сна, глаза ее ожили, сверкнули раздражением.
— Отстань! Как теленок… Надоел! — она упруго отпрянула и резко оттолкнула от себя Мишу-Машу. Тот едва устоял на ногах.
— Гы… Сильная, стерва!.. Ужо погоди, обротаю!..
Валентина, не зная, что делать, куда себя деть, отошла к окну, взяла скребницу и стала чистить корову.
Миша-Маша исподлобья долго смотрел на нее маленькими раскосыми глазками, потом выругался и вышел на улицу.
Все бидоны были погружены, и Виталий уже перевязывал повозку.
— Ты где это гуляешь? Ждешь, когда все наготове сделают? — сказал он молоковозу. Гляди, а то и зарплату твою я получать буду.
— Тебя не просили! — огрызнулся Миша-Маша. — Я бы сам все сделал! — и, усевшись на телегу, ожесточённо огрел кнутом лошадь. — Нно, пшла-а!..
Старенькая каряя кобылка взмахнула хвостом, прижала уши и тяжелой рысью побежала по грязной дороге; забрякали бидоны, заскрежетали колеса…
Из избушки выбежала Ольга.
— От шальной! — она засмеялась.
Виталий взял ее за руку.
— Ну что, пошли домой?
В окошко коровника Валентина видела, как Виталий и Ольга брели к дому. Они о чем-то тихо говорили и шли так близко друг возле друга, что плечи их соприкасались.
