— На машину ему охота, — быстро сказала Павла. — Только ведь в колхозе-то свободной машины нету!
— Нету — найдем. Кому другому, а ему машину дадим. Парень работящий, помню, как на комбайне ломил… Пусть-ка он завтра придет ко мне. К часу дня. Сможет?
— Да ведь как? Сможет. Придет. По-правде, неохота его от дому отпускать. Хватит того, что старшие по городам живут. Виталька ведь не пьет, не курит, а на стороне враз свихнуться может…
— Старшие-то не свихнулись! — возразила Павла. — И живут не хуже людей, в хороших фатерах.
Александр Иванович крякнул, опять потянулся к бутылке, но председатель неожиданно встал.
— Все! Премного благодарен за угощение, за беседу. Но мне пора.
— Уже и уходишь? — растерялась Павла и резко обернулась к мужу. — А ты чего бутылку держишь? Наливай! — она со звоном сдвинула стаканы.
— Нет, нет, спасибо! — Михаил Семенович взял на руку плащ. — Ты, Александр Иванович, проводи меня, пасеку хоть свою покажи. Очень уж хорош у тебя мед!
Гоглев засуетился, стал надевать фуфайку, а Павла, все еще надеясь задержать председателя, метнулась в сени.
— Погодь-ко, Михайло Семенович, я тебе баночку медку наложу!
— Ни-ни! И не трудись — не возьму!
— Вот ведь какой несговорный! — Павла в огорчении хлопнула руками по широким бедрам. — Эстолько времени не бывал и ничего не посидел!..
Пасека — десять ульев — располагалась за деревней на южном склоне клеверного поля. Александр Иванович опять, стал сетовать на то, что трудно стало заниматься пчеловодством, но председатель слушал его рассеянно.
— В этом, к сожалению, помочь пока не могу. Пока, — подчеркнул он. — А там — видно будет.
— Понимаю, понимаю! — закивал головой Гоглев. — Где же все вот так, сразу… И то большое спасибо!
Уже после того, как Гоглев пожал председателю руку, Михаил Семенович достал из кармана пиджака сложенную вчетверо бумажку.
— Возьми. Я думаю, мы обо всем договорились..
— Это чего? — смутился Гоглев.
— Твое заявление.
— А-а… — Гоглев засмущался еще больше и начал поспешно прятать бумажку в карман; рука его дрожала.
…Павла встретила мужа у крыльца.
— Насчет переезду ты так ему ничего и не сказал? — строго спросила она.
— Да ведь как?.. Сама видишь, человек по-хорошему поговорил… Опять же лошадь, новый трактор обещал… Витальке машину. И с отпуском — тоже…
— Тебя дурака всю жисть обещаньями кормят!
— Не бруси! Кто другой, а Михайло Семенович не омманет!..
На пороге появилась Валентина.
— Не уедем отсюда — повешусь, — печально и тихо сказала она.
