Я продолжал бежать. Силуэт медленно исчезал, спускаясь вниз, за третьим перевалом. Когда я достиг его, я увидел у моих ног только пустынный склон, первые уступы цепи Мура направо и первые уступы Большого Мыса налево от меня.
…И никакого следа человека…
В отчаянии я продолжал бежать по зарослям, окутанным ночной темнотой. Безнадежно я хотел догнать ту, которую преследовал. Безнадежно я хотел пролить свет на эту странную тайну. Все мое сердце устремлялось по следам беглянки. Все мое сердце и вся моя смятенная мысль…
Я бросился вниз с вершин скал. Потом, когда мне казалось, что я заметил белое пятно налево, среди других неведомых скал, я начинал карабкаться на них. Я прыгал с камня на камень, порою скользил, ударяясь о камни коленями и руками, разрывая о скалы одежду и царапая лицо.
Я бежал долго, долго, долго…
Я остановился только тогда, когда иссякли мои силы и дыханье прервалось. Тогда я упал, изможденный, уничтоженный. И я лежал как труп на голой земле. Внезапно, как бывает с далеко переступающими пределы физической и моральной энергии, меня сразил, подобно громовому удару, мертвый сон без сновидений.
Я не знаю, сколько времени я спал.
Странное, но знакомое ощущение резко прервало мой сон: ощущение постороннего присутствия и взгляда, устремленного на меня. Я лежал на боку, уткнувшись лицом в ладонь. Таким образом, я ничего не видел. Но влияние этого присутствия и тяжесть этого взгляда поразили меня сразу, и я, в буквальном смысле снова, получил удар по затылку. Часто я угадывал так во сне приближение живого существа, но никогда с такой силой.
Мне показалось, что существо, заставившее меня испытать такой сильный шок, не могло походить ни на какое другое существо.
И я, бывший в то время, — невообразимо далекое! — человеком молодым, горячим и храбрым, вместо того, чтобы тотчас же вскочить и стать лицом к лицу с присутствием, которое я ощутил, — я не шевельнулся и продолжал лежать на земле, с закрытым ладонью лицом, притворяясь все еще спящим и вслушиваясь в каждый шорох…
Сквозь полуоткрытые веки я видел за моей рукой квадратный фут земли и кустарника. Мало-помалу эта земля и этот кустарник осветились желтым трепетным светом. Я понял, что над моей головой раскачивается фонарь.
Тогда я сделал движение, как будто проснувшись только в этот момент. Потом я встал.
Передо мною был человек — человек очень старый.
Очень старый; несмотря на ослепляющий свет потайного фонаря, который он направлял мне в глаза, я увидел с первого взгляда на груди этого человека широкую и длинную бороду, сверкающую снежной белизной.
