Этот маршрут она «просчитала» в уме, позаимствовав карту местности у одного из попутчиков, в ожидании прибытия в Москву…
Похоже, этот ход её рассуждений соответствовал истине. Конечно, бандиты ничего не знали о ней — ни о роде занятий, ни о характере… Точно так же, как и она о них ничего не знала. Теперь Надя не сомневалась — тот, кто украл Лариона, и был владельцем мешков! Она знала это так же точно, как то, что она найдет этого человека и вернет кота.
Чего бы это ни стоило!
Прибыли. Все! Москва…
На перроне суета, давка, все что-то кричат, смеются, обнимают друг друга. Надя обречено волокла свой чемодан, казавшийся ей сейчас страшно тяжелым, и думала, что Володька наверное с ума сходит — он же должен был встретить ещё её вчера. Она же давала ему телеграмму о дне своего приезда. И вот не приехала. И — ни слуху ни духу…
Знала, что на такси денег не хватит.
Метро. Озноб. Гул в душе.
Не заболеть бы…
Непременно заболею! Как доберусь до дому — немедленно ванну, грелку и стакан коньяку!
Так уж и стакан? — полушепотом. Это она улыбнулась своему второму «я», с которым завела в поезде разговор. — Может, пары рюмочек хватит?
— Нет, стакан! — боднулось в ней диковатое и упрямое существо, которому она тут же решила подыскать имя. Или прозвище. И, конечно, не подыскала…
— Я тебя дразнить буду! — постановила Надя и от этого немного взбодрилась и повеселела.
Выползла из метро — и вниз переулочком.
«Вон он, мой домик, плавает в мороси, сонный, туманный… Сумерки валятся, хороводятся с ветром, вздыхают, качаются…»
— Это ты качаешься! — передернула плечами, ускорила шаг.
Трехпрудный переулок. Старый московский дворик. Дом в глубине двора. Первый этаж. Темно…
— Опять в подъезде лампочку вывернули, — это вслух, в пустоту. Ключи-то где? А, вот они, вот они…
Лязг. Лязг… Поворот ключа.
Вошла. Никого. Свет включила.
Пахнет как хорошо — похоже, картошечкой жареной! Шубку — на вешалку, сапоги — вон! В ванну скорей — горячей воды и пены, побольше пены… белой, душистой… Пока наполняется, обошла комнаты.
Елочка! Ровненькая такая, пушистая… ещё лесом пахнет. Подошла, погладила ветки.
— Привет! Это я. Ждала меня? Или он тебе ничего обо мне не рассказывал?
Записки нет — ну конечно, он же ищет её, может быть, на вокзал поехал. Что с ней случилось, думает, — с Кошкой моей, — поезд-то прибыл благополучно. Она же из Екатеринбурга звонила, что приедет этим поездом «Абакан — Москва», двадцать четвертого декабря, в семнадцать десять… Потом ещё и телеграммой прибытие в этот день подтвердила. На всякий случай… Подтвердила-то — подтвердила, ан, нет ее! Тут невесть что подумаешь…
