Глядя с жалостью и нежностью на неё, Никита спросил:
— Как ваше здоровье? Нога?..
— О, — рассмеялась она, — до свадьбы заживёт!
Как и вчера, оттесняемый солдатами, Никита переспросил:
— Так, значит, здесь же?..
Всё снова встало на свои места: за окном светило солнце — ему, Никите; делегаты говорили так же, как ему, Никите, говорила Лида; даже резолюция съезда казалась написанной рукой Лиды:
— Съезд считает, что война в настоящее время ведётся в целях захватнических, вопреки интересам широких масс, и потому обращается к Совету рабочих и солдатских депутатов с настойчивым желанием принять самые энергичные, действенные меры к ликвидации этой кровавой бойни, на основе отказа всех воюющих стран от аннексий, контрибуций и на началах свободного самоопределения народов. Ни одной капли крови русского солдата за чуждые нам цели…
Никита хлопал, не жалея ладоней. То же чувство восторга, которое безраздельно владело им в первые дни революции, охватило его с новой силой. Войны не будет, злодейства не будет, все станут братьями. Ведь именно к этому призывает съезд.
— Граждане капиталисты! — слушал Никита взволнованный голос председательствующего солдата. — Будьте Миниными для своей Родины. Откройте свои сокровищницы, несите деньги на нужды освобождённой России…
Сильно возбуждённый, Никита вышел из зала.
Лида собирала какие–то бумажки в папку. Она радостно кивнула ему головой.
— Вот, наконец–то мы встретились, — сказала она, глядя на него снизу вверх серыми глазами.
— Да, — восторженно сказал он.
— Вы ругаете меня, что я самозванка? Гадаете, откуда я вас знаю?
— Да.
— А я таки вас знаю… Вы читали когда–нибудь «Овода», «Спартака» и, кажется, «Беллони»?
— Да, — радостно ответил Никита, начиная всё понимать.
Лида остановилась и, снова поглядев на него, сказала:
— Эти книжки принесла для вас я.
— Я так сейчас и понял, — сказал он.
— Вы очень нравились Сычугову, и он однажды посылал меня к вам.
— Кому? — удивился Никита. — Я такого не знаю.
— Да как же не знаете, если он посылал меня к вам? — произнесла она огорчённо и вдруг рассмеялась: — Впрочем, мне всё понятно. Он имел несколько партийных кличек, а настоящая его фамилия Смуров.
— Смуров?! — воскликнул Никита. — Конечно, знал! У него ещё была фамилия Троянов! Он меня лечил в лазарете. И учил уму–разуму.
— Ну вот, мы совсем через него друзья. Он и меня учил уму–разуму. Он руководил у нас кружком… Вот тогда–то он и послал меня к вам с книгами и ещё советовал посмотреть вас в чемпионате.
