- Минуточку, минуточку... что происходит? - герр Густав с величайшим изумлением обратился к своим десантникам, однако вновь замолк, ибо ответное выражение их лиц было подобно зеркальному. - Это... это как же получилось? Мы, наверное, топтались на месте, а потом, заговорившись, незаметно для самих себя спустились вниз, да?
Предположить что-либо другое было трудно, несмотря на полное отсутствие следов. Вадим попятился первым, а затем резко выкрикнул: "Все назад... немедленно!" Люди поторопились сделать "кругом" (кто налево, кто направо, а кто и в прыжке) и увидели своих лошадей, которые мирно паслись там, где их оставили. Сейчас они внимательно обозревали своих хозяев, словно удивляясь их беспечности. То и дело посматривая друг на друга с какой-то необъяснимой подозрительностью, десантники двинулись обратно вверх по склону - двинулись осторожно, выверяя каждый свой шаг, будто опасаясь вот-вот провалиться куда-то в тартарары или просто завязнуть на одном месте. Роману почудилось, что он не продвигается вперед ни на дюйм; сердце сильно заколотилось и стремительно погнало кровь по сосудам, однако его быстро успокоил вид папиной спины, оказавшейся впереди всех.
Еще через несколько секунд искатели приключений собрались возле коней в полном составе, благополучно удалившись от воды на прежнее расстояние. Как и полагалось дисциплинированным воинам, никто не произнес ни слова, но было хорошо заметно, что все они думают исключительно о возвращении. Однако, когда Роман обратился к отцу с достаточно деликатным: "Не пора ли обратно? Кажется, мы начали забывать про время...", то реакция Командора оказалась и неожиданной, и не очень приятной. С невесть откуда взявшимся туповатым выражением лица он объявил, что подумает над предложением сына, а пока приказывает всем перекусить.
Вряд ли кому идея обеда с видом на Сафат-реку пришлась по вкусу - во всяком случае, к переметным сумкам никто не поспешил. Роман вообще-то разинул рот, но это объяснялось отнюдь не готовностью к приему пищи, а естественной реакцией на папину непредсказуемость. Впрочем, истинное желание Командора проявилось достаточно быстро, ибо он первым делом извлек из своего дорогого походного рюкзачка плоскую блестящую флягу из серебра и, отвинтив крышечку, основательно приложился. К этому все отнеслись с пониманием, а сын по распространившемуся на приличное расстояние аромату безошибочно определил наличие в посудине знаменитого столичного коньяка "Эва".
