переменяю перо и карандаш на скальпель и стетоскоп».
Это трагический документ. Но он был продиктован чер-
86
ной реакцией безвременья конца 80-х годов, той самой ре
акцией, которая окрасила в такие мрачные тона и творче
ство Чехова.
Дядя Миша покидает Москву и едет на родину, в Вят
скую губернию, где работает в глухом селе в качестве зем
ского врача. Потом он опять возвращается в Москву и за
двадцать пять рублей в месяц (!) становится ординатором
знаменитого в то время профессора Склифассовского. Одно
временно он дает блестящие иллюстрации к учебнику ана
томии профессора Зернова. Потом он увлекается областью
зубоврачевания и становится ее фанатиком. В течение ряда
лет он редактирует журнал «Одонтологическое обозрение»,
работает на Высших зубоврачебных курсах, читает докла
ды в различных научных обществах и на съездах. Вместе
с тем дядя Миша становится одним из самых популярных
дантистов в Москве. В его приемной всегда длинная оче
редь больных — нередко самых именитых граждан горо
да, — которые терпеливо ждут часами. Пациенты, а осо
бенно пациентки, приходят к доктору с работой, с книгами,
с вязанием, с вышиванием, приносят бутерброды и фрукты,
располагаются по-домашнему, знакомятся, судачат, зани
маются сплетнями и флиртом. По Москве в то время хо
дил рассказ, как двое молодых людей, познакомившись на
приеме у дяди Миши, за время лечения зубов пережили
страстный роман, закончившийся счастливым браком. Дядя
Миша был посаженым отцом у них на свадьбе.
По натуре Чемоданов был человек крайне беспорядоч
ный, но работать любил «на совесть». Поэтому с каждым
пациентом он возился долго и обстоятельно. А так как
пациентов было много и дядя органически не способен был
выдерживать точные сроки, то в его порядке дня получал
ся невероятный хаос. Больных он начинал принимать с
семи часов утра, кончал работу поздней ночью. Спал не
сколько часов, питался урывками и в совершенно неполо
женное время. Сплошь да рядом он до такой степени утом
лялся, что, садясь один (вся семья уже спала) часа в два
ночи поесть, он засыпал за столом с непережеванной пи
щей во рту. Тетя Лиля рассказывала, что однажды крыса
(которых вообще в доме было много) вскочила на стол и
откусила половину котлеты, торчавшей из дядиного рта.
Но дядя спал и ничего не заметил.
Так проходят годы, 90-е годы.
Но вот в политической атмосфере России начинают дуть
87
все усиливающиеся революционные ветры. В темносвинцо¬
вом своде неба все чаще образуются прорывы, сквозь ко
