2
Петр Ионович заметно осунулся, плохо ел, неспокойно спал.
Белла долго не догадывалась, что тяготит мужа. Работа его увлекала. Окружали его интересные, широко известные в стране люди - ученые, военные, партийные и общественные деятели. Со многими из них Петр познакомил жену. Ширился круг старых друзей по подполью и гражданской войне. В небольшой квартире на Никольской становилось тесно, когда там собирались Акуловы, Булины, Якиры, Алкснисы… Постепенно налаживался тот быт, по которому истосковались супруги, пережив столько лишений. Барановы не привыкли к комфорту, да и не придавали ему значения. Самое малое их вполне удовлетворяло.
Что же в таком случае тревожило и беспокоило Петра? Белла понимала, что есть тайны - служебные и военные, - в которые нельзя посвящать даже жену, хотя она и член партии.
Оказалось, что никакой тайны нет. Однажды Петр в сердцах воскликнул:
- Когда это кончится?!
Белла вопросительно посмотрела на мужа. Он держал в руках раскрытый авиационный журнал с черной обводкой на всю полосу. Траурные рамки часто появлялись в журнале, и Белла не стала утешать Петра - он этого не любил.
- Я еще ни разу не прочла в этом журнале о причине катастрофы, - сказала Белла. - Кто, например, виноват в гибели летчика, на фотографию которого ты смотришь?
Петр медлил с ответом. Не так просто назвать виновника, да и есть ли он? Поразмыслив над этим, Петр глухо промолвил:
- Каждый некролог можно начать так: «Погиб летчик Военно-воздушных сил, которыми командует П. И. Баранов…»
- Перестань!
- Почему же? Я перестану себя уважать, если уйду от ответственности. В любой авиационной катастрофе можно найти «стрелочника», который, как известно, всегда виноват. [95]
- Но разве ты повинен? - испуганно спросила Белла. Петр молчал.
Теперь она догадывалась, что томит и волнует мужа, и это волнение передалось ей. Белла требовала ясности. Касалось ли это семейных отношений или служебных дел, в которые Петр ее посвящал, - жене всегда нужна была ясность, определенность. Она забрала журнал у мужа, усадила его на диван, села рядом.
- Поговори со мной. В чем ты видишь свою вину? Как начальник, ты за все в ответе, это я понимаю. Но если машина неисправная или летчик плохой?… Объясни мне!
Петр невесело улыбнулся:
- А если машина исправная и летчик хороший?
Он зашагал по комнате и внезапно остановился у книжной полки.
- Могу утешения ради сослаться на любимого поэта. Нуте-с, как это у него?… - Петр, видимо, не раз вспоминал строки поэта, потому что произнес их наизусть: - «Чтоб в будущий яркий радостный час вы носились в небе любом, сейчас летуны разбиваются насмерть, в Ходынку вплющившись лбом…» Маяковский имел в виду наш аэродром на Ходынке.
