Летом Барановы и их близкие друзья переезжали «большой коммуной» на дачу в Расторгуево. Играли в крокет, устраивали шахматные турниры, иногда рыбачили, уезжая к озеру. Старенький «мерседес» главнокомандующего авиацией подолгу ремонтировался и лишь изредка дребезжал на подмосковных дорогах. В «большой коммуне» машину шутливо называли «драндулетом», а начальник станции в Расторгуеве яростно ненавидел барановский «мерседес», из-за которого имел большую неприятность.
Однажды, в дождливый воскресный день, «мерседес» безнадежно увяз в грязи близ железнодорожной станции. Перегревшийся мотор заглох. Петр Ионович и его адъютант ехали в тот день к ребятам трудовой коммуны имени Феликса Дзержинского, над которой шефствовал штаб [93] ВВС. Баранов нервничал. Он знал, что дети, бывшие беспризорники, очень ждут его приезда. Обманывать их нельзя.
Адъютант пошел узнавать, когда из Расторгуева в Москву пойдет пригородный поезд. Вернулся он к машине с пожилым начальником станции, и тот доложил, что пригородный поезд отправится только через час, а через десять минут пройдет мимо поезд дальнего следования.
- Плохо, - сказал баранов.
- Кому плохо, а уж для вас… Если прикажете - могу попридержать, притормозить, останов… - и осекся под гневным взглядом Баранова.
- Нуте-с, повторите, пожалуйста, что вы сказали? Нет, как вы смели сказать мне это?
Начальник станции растерянно лепетал:
- Поскольку вы член правительства и главнокомандующий… Поскольку ваш адъютант сказал, что срочно…
- Прекратите! Я подчиняюсь принятым для всех граждан правилам, за которыми вы обязаны следить.
Тщетно пытался начальник станции оправдаться. Между тем поезд дальнего следования появился на путях и шел почему-то медленно. Петр Ионович побежал к полотну и прыгнул на подножку последнего вагона.
Праздник в детской колонии не был омрачен. Командарм Баранов прибыл вовремя.
А назавтра адъютант явился к начальнику станции в Расторгуеве с запиской от Петра Ионовича. Тот считал себя обязанным объяснить, какое обстоятельство вынудило его нарушить правило, за что он и готов уплатить штраф. После короткой подписи было крупно начертано: «За взбучку не обижайтесь. Угождать отдельным людям не надо. Служите честно Советской власти, и это пойдет на пользу всем».
- Штраф получите? - спросил адъютант.
- Господи, за что такое наказание! - взмолился начальник станции.
Он горестно вздохнул и задумался. Попробуй прими штраф! Узнает об этом высокое железнодорожное начальство, и опять начнутся неприятности. Скажут: «Нашел кого штрафовать!» И все из-за этого проклятого «мерседеса»! [94]
