— У вас вид совсем молодого человека, профессор! Если бы не белые волосы, я бы вам и сорока не дала.
— О, вы очень любезны, Эстер, — смущенно сказал ученый. — Но усталость бывает не только от физической перегрузки. Нет, я устал не от работы. — Профессор встал и подошел к девушке. Резиновый пол приглушил его шаги. — Вы правы, девочка. Что ни говорите, а все же я устал, сварливый старик.
— Сэр, — сказала Эстер, опираясь на длинный стол, уставленный различными химикатами. — Давайте на несколько недель прекратим опыты. Теперь ведь мы уверены, что проблема будет успешно решена. Несколько недель отдохнем…
— Нет, Эстер, останавливаться нельзя. Ни за что! — запротестовал профессор, подняв вверх тонкую руку. — Синтез — это самая волнующая, захватывающая стадия исследований, девочка. И наиболее болезненная. Да, расчеты подтверждают правильность наших рассуждений, последние опыты тоже показывают, что наши предположения верны. Но не забывайте, что это еще не все. Конечный результат впереди…
У девушки заискрились глаза, она посмотрела на ученого.
— Сэр, я без всяких колебаний берусь подтвердить первый опыт. Привейте мне серум инфекционной болезни и испытайте на мне антибиотик. Я настолько уверена, что результат будет положительный…
— Нет-нет! — воскликнул Голубь. — Не смейте и думать об этом. Чтобы больше таких разговоров не было, ясно?
Эстер опустила голову. Пряди густых каштановых волос рассыпались, спрятав ее лицо.
— Ладно, не буду, — тихо сказала она.
— Так, Эстер. Ну, давайте умываться, — сказал профессор и тяжелой походкой направился к умывальнику. — Скажите, доченька, как дела у Красная? Сегодня он ко мне еще не приходил.
— Его вызвали на заседание дисциплинарной комиссии…
— Да, я и забыл об этом… Что с ним случилось? Он что-то говорил, но я, честно говоря, не прислушался.
Девушка стояла у стола, ее взгляд блуждал где-то далеко. Слабые лучи заходящего сентябрьского солнца пробились сквозь ветви деревьев, заглянули в лабораторию.
— Боюсь, сэр, что Иштвана исключат из университета, — сказала задумчиво девушка.
— Что вы говорите, дорогая? — Голубь повернулся и удивленно посмотрел на девушку. Капли мыльной воды стекали с его рук на пол. — Что вы сказали? Исключат?
— Да, сэр.
— Красная?
— Да, — ответила Эстер.
Голубь снова начал тщательно мылить руки.
— Нет, это невозможно, — сказал он после некоторых размышлений. — А в чем его, собственно, обвиняют?
— Его отец был членом партии нилаши, — пояснила девушка и упругими шагами подошла к профессору.
