— Парламентером, Михайла Иванович, назначаетесь. Союзника мы вам поручаем встречать.
У коменданта и окна настежь. Суточники с гауптвахты пыль выгоняют, моль настигают, пол протирают. С полчаса не прошло — вот она, глядь, и машина с американским флажком. Притормозила за колючими кустами-шпалерами и двигается по направлению Михайлы Ивановича с пузатой портфелью в руке владелец утерянных карт и костей. Такой громоздила мужик, что в самую пору бы вживе с этим медведем бороться. Румяный, упругий, лобастый- само заглядение союзничек. По званию американский майор. Танкисты примолкли, откозыряли. Он тоже — взаимно. Увидел медведя во фрицевой каске, с метлою и флагом меж лап — улыбку изобразил.
— Капитуляц? — танкистам союзнически подмигнул.
— Безоговорочная! — Кондратко ощерился. — Полны штаны…
— Э-э… Можете продавать мне эта фигура? — оглядел союзник танкистов.
— А что давайт? — потер троеперстие сын полка.
— Если вы есть хозяин на этот медведь?..
— Еще бы я не хозяин! Я на нем воду возил… Сено сгребал… В одной церкви крестились, — добавлял озорства Кондрашечка.
Танкисты смеются.
Союзник открыл тогда свой пузатый портфель и преподносит Кондрашечке пару бутылок каких-то вин:
— Выпивайт по маленька.
— А куда вам скотинку прикажете? — обтиснул горды бутылкам «медвежий владелец».
— Там… Машина, — кивнул на колючую заросль союзник. — Там Джим…
В последний момент комендант на крыльце появился. Кондрашка к танкистам за спину. Сникнул, укрылся — велика ль тень ему, прокурату, нужна. Военачальники представились, поздоровались, ушли в кабинет.
— Давайте его в машину скореича, — пнул медведюшку в окорок начинающий бизнесмен. — Пусть везут остатнюю моль в свою зону.
И тут произошла у них еще одна удивленная встреча.
Шофером-то у союзника — негр! Черный, как головешка. Или как крага танкистская. Глаза на ребят вызвездил, зубы, что твой млад месяц, сияют, губоньки за три приема не обцелуешь…
Кондрашечка и про медведя забыл.
— Угнетенный, а улыбаешься… — оторопел он на первый момент. А оторопь отошла, озирнулся с бутылкой, как с курой ворованной. — У кого, ребя, ножик со штопором есть? — шепоток испустил.
Ну… Штопору как не найтись!
Ввинтил Кондратко его по заклепку, поднатужился — всхлипнуло, ойкнуло в горлышке. Огляделся опять, оценил безопасность и смущает негритянскую глотку:
— Дерябни! Оказачь маненько. Попьем, поворотим, в донушко поколотим, век себе укоротим, морду искосоротим, — заприпевал.
Негр отрицается.
