— Таким был наш завод, Ратмира Кондратьевна, шестнадцать лет назад. А вон в той пристроечке на гончарных кpyгax с ножным приводом делали цветочные горшки.
Одна авторитетная комиссия, обследовав завод, вынесла решение закрыть его, аннулировать из гуманных соображений. Но Никитин был не согласен. Он успел привязаться к своему чумазому детищу, поверить в его будущее. Полковник артиллерии снова надел папаху серого каракуля, почистил регалии и пошел ходить по инстанциям, по разным степеням начальства. Бряцая орденами, доказывал, что завод со сложившимся коллективом закрывать нельзя, напротив, на его базе надо строить новое, современное предприятие, где люди будут работать по-человечески. И в Москву ездил, и в главк, и к замминистра пробился, и водку в «Арагви» пил с будущим начальником проекта нового завода.
— Это же прекрасно — добиться своего, победить в упорной борьбе, — сказала Ратмира Кондратьевна, с облегчением выскользнув через скрипучую железную калитку «гончарни» и щурясь от майского солнышка. — А я не упорная. То есть я тоже упорная, но у меня не всегда получается, как надо.
Всегда получается, как надо, только у господа бога, подумал Никитин, но не стал обезоруживать «кузнечика» подобного рода пессимистической сентенцией. Девушка шуршала кожаной юбкой, на ходу что-то чиркала в блокноте, и по ее зарозовевшему лицу было видно, что она взволнована своим первым интервью.
— Расскажите, пожалуйста, о том дне, когда вы всех рабочих вывели из «гончарни» и повели в новые цехи. Это было весной?
Экая торжественно-киношная фантазия, господи! Никакого шествия не было. Требовалось дотянуть годовой план по канализационным трубам, а за счет планируемых на пусковой период убытков Никитин платил рабочим «гончарни» вдвое. Заколачивая хорошие деньги, они не спешили покинуть старый цех, потому что одним свежим воздухом сыт не будешь.
Никитин не без умысла показал гостье вначале старую «гончарню» — ради контраста, — и когда они с Ратмирой Кондратьевной зашли в массозаготовительный цех с вращающимися махинами шаровых мельниц, с журчанием воды в отжимных прессах, он пытливо заглянул в глаза девушки. Цех явно понравился юному работнику прессы: Ратмира Кондратьевна с удивлением оглядывалась в полупустом цехе. Людей не видно, одни машины, девушки на дозаторах работают в белых халатах, и густой, уносящийся под своды ровный, почти церковный гул мельниц! И все это после закопченной тишины «гончарни»!
