— И надо полагать, сегодня сон ваш сбылся или почти сбылся? — подхватила Женька. — Ах, Артем, вы меня разочаровали. А я-то думала: летчики там, в небе, мечтают о чем-то поинтереснее. Поезд! Девочка! Отдельное купе! Это же мечта первокурсника. Нет ничего проще в наш век раскованности и коммуникаций. Обратите внимание, как легко удались вам эти чудеса, если принять меня за нимфу с фотографии. Кстати, на каком уровне мне удается ее роль?
— У меня в кабине висит ваша фотография, Женя.
— Моя? Я не ослышалась? Потрясающе! Значит, я и есть девушка вашей мечты? Артем, милый, неужели я похожа на деревенскую дурочку, способную поверить в подобного рода небылицы? Нет и нет! Роль стандартного отпускника, алчущего легкого успеха, вам не подходит. Вы северянин-летчик, мужественный и прямой, и не выходите из этого образа, не портите его расхожими кавалерскими пошлостями. Вы, Артем, выше этого. Прошу вас, не надо ухаживать за мной, охмурять. Сегодня из этого ничего не выйдет, потому что…
Женька наклонилась, спрятала лицо в своих рассыпавшихся волосах, потом, выпрямившись, глядя прямо в глаза Артему, сказала:
— Мне стыдно признаваться, Артем, но я поехала с вами… со злости на одного человека, который меня знать не хочет. Если бы я осталась в городе, то побежала бы к нему попрошайничать, унижаться, валялась бы, наверное, в ногах. Но подвернулись вы, я схватилась за вас, как за соломинку. Гадко все это, я понимаю, и, если вам противно, я сойду на первой остановке, вернусь домой.
Ни один мускул не дрогнул на буром лице Артема. Он смотрел в окно, улыбаясь своей мальчишеской улыбкой.
— Красивую озеринку проехали, — сказал он. — Табунок гоголей кормится. Зачем вам домой возвращаться? Мы же не в загс едем, а на охоту.
Женька рассмеялась на весь вагон.
— Спасибо, Артем! Вы хороший товарищ. Я сама буду ухаживать за вами. Можно, я поцелую вас за то, что вы не прогнали меня? Давайте на «ты», ладно?
Старенькая полуторка давно уже скрылась, а звук мотора, словно шмель, долго еще зудел, истончаясь. Насыпь дороги перечеркивала степь пополам, вдали сверкало озеро в камышах, на его берегу маячили укутанные в марево дома — несколько белых шиферных крыш. Озеро — Гусь Малый, пояснил Артем, а дома — заимка Кости Костагурова, Потайнуха.
К шоссе от хутора бежал черный влажный проселок, перерезанный ручьями. На пегом коне скакал по проселку маленький всадник, трепыхая руками, как крыльями.
Артем зашел в стеклянно-прозрачный ручей и стал пить воду, рассыпая звонкие капли. Шевелились в ручье травинки, боком-боком проплыл жучок, зеленый, как изумрудинка.
