Медвежонок Паддингтон сдаёт экзамен | страница 37
Этого медвежонок не вынес. Воспользовавшись секундой, когда все вроде бы склонились над мольбертами, он опустил одну лапу, вытер усы и заодно отогнал назойливую муху. А потом попытался встать в прежнюю позу.
Казалось бы, его движение должно было пройти незамеченным, но не тут-то было. Начинающие художники дружно завопили от возмущения – можно было подумать, он как минимум отлучился погулять, побродить по рынку и плотно пообедать.
– Всё пропало! – вскричал один из учеников, тыча пальцем в свой холст. – Только я управился со складками на пальто – и тут на тебе!
– И усы теперь торчат не в ту сторону, – пожаловался другой голос. – И вообще, они стали другого цвета. Сначала-то были оранжевые.
Борода Ромни Марша затряслась от негодования.
– Какой кошмар! – воскликнул он. – Я ему плачу двадцать пенсов в час, а он тут…
– Двадцать пенсов в час? – негодующе воскликнул медвежонок. – Но в объявлении написано «достойная оплата»!
– Это, – сказал мистер Марш, выпрямляясь во весь рост, – относится к профессиональным натурщикам. А всяким захожим медведям ещё надо доказать, чего именно они достойны. Да и вообще, – добавил он, – вам же ходить сюда целую неделю, каждый день, пока мы не закончим, так что в итоге получится не так мало.
– Каждый день целую неделю? – Паддингтон уставился на Ромни Марша, отказываясь верить своим глазам, а своим ушам он уже и так не верил. Ему и за один сеанс крепко досталось, а о том, чтобы всё это продолжалось ещё целых четыре дня, даже подумать было страшно, так что он решил, без дальнейших проволочек, взять дело в свои лапы.
Он попытался нагнуться, чтобы подобрать с пола свой чемодан, но тут его ждало ещё одно неприятное открытие. Простоять так долго без движения – одно дело; попытаться потом пошевелиться – совсем другое. От неподвижности и от страшного холода в студии задние лапы у него совсем отнялись. Он почувствовал, что падает, и ухватился за первое, что попалось под лапу; на секунду-другую это его удержало. Потом он опять стал крениться на сторону, и через секунду комната перевернулась вверх тормашками, Паддингтон грохнулся на пол, а сверху на него рухнула сначала ваза с фруктами, а потом и столик.
Некоторое время медвежонок лежал, плотно зажмурив глаза и не решаясь дышать, а потом к нему вернулся слух – кругом звучали голоса, наперебой предлагавшие ему помощь.
– Может, сделать ему искусственное дыхание? – предложила одна из учениц.
Мистер Марш с отвращением посмотрел на своего натурщика, принявшего теперь лежачую позу, и снял с него столик. Хотя Паддингтон и стёр с усов большую часть мармелада, немного всё же осталось, а к прежним пятнам прибавилось несколько раздавленных виноградин и расквашенная груша.
