— Я ничего не знаю! — кричал горожанин.
— Куда ушел ваш хан?
— Не знаю! Он никому ничего не говорил. Но ушли по дороге на Булгар.
— Сколько их было?
— Не знаю.
— Бейте, пока не вспомнит.
Гулямы принялись за дело. Минг-баши с удовольствием наблюдал за истязаниями.
— Пощадите! Их было около трех тысяч! Они с обозом прошли, а на второй его бросили и уходили налегке.
Минг-баши задумался. Раз пришли с обозом, а потом его бросили, значит, где-то здесь в городе должен быть груз с обоза?
— Осмотрите город! Перерыть все! — приказал минг-баши.
Эмир, занявший самое пристойное здание этого захудалого городишки, расположившись на ночлег, обратил внимание на шнырявших по улицам гулямов.
— Что, еще не все трофеи собраны? — удивился эмир, глядя с балкона.
— Пусто! Никаких трофеев! — доложил ему минг-баши.
— Тогда зачем людей гоняешь?
— Поймали горожанина, попытали слегка, и он проговорился. Что Тохтамыш пришел с обозом, а ушел на Булгар налегке, только верхами.
Глаза эмира хищно сверкнули. Не успел минг-баши сказать, что Тохтамыш ушел без обоза, как он понял, что надо искать. Что конкретно искать, он не знал, но это должно было быть что-то ценное. Хан заезжал в Сарай, откуда пошел на Булгар с обозом. Ну не гарем же он вез — женщин бы увидели. И не продукты — хана и его воинов кормили в городах, через которые они проходили. Ценные вещи вроде шитых золотом халатов или нечто подобное? Маловероятно. Хану надо жизнь свою спасать, ему не до тряпок. Где-то близко разгадка. Шитые золотом халаты… Вот! Казну он с собой из Сарая увез, чтобы она ему, Тимуру, не досталась!
Эмир спросил минг-баши, замершего рядом в почтительной позе:
— Пленник жив?
— Конечно, великий эмир. Как я мог приказать убить пленника, когда он сказал про обоз?
— Ко мне его! И найдите всех жителей, кто видел обоз или что-нибудь необычное!
Минг-баши ушел исполнять приказание, а эмир нервно ходил по комнате, оглаживая бородку. «Неужели где-то здесь, в Укеке, лежит ордынская казна? Это было бы большой удачей! Хан может еще побегать — все равно найду, вытащу из любой норы, куда бы он ни забился. А казну надо найти, даже если для этого придется пытать и убить всех жителей».
Усталость от долгого и утомительного перехода как рукой сняло. Эмир почувствовал возбуждение, взбодрился. Сейчас, когда он уже немолод, так мало осталось в жизни событий и вещей, которым бы он радовался. Битвы и большие деньги — вот что его еще занимало. Если битвы бодрили и заставляли бурлить кровь, как в молодости, то богатые трофеи позволяли без забот кормить армию — единственную опору государства и украшать любимый город Самарканд.
