Она встала.
– Сара, принести тебе кусочек торта?
– О, в этом нет необходимости.
– Но ты только что сказала, что хочешь торт.
– Леди Сара сказала, что тоже съела бы кусочек, – поправил Хью.
Сара уставилась на него с таким видом, будто у бедняги отросли щупальца, и он сказал:
– Я все помню.
– Я сейчас принесу, – пообещала Френсис и отошла.
Хью развлекался, считая мгновения, которые понадобятся леди Саре на то, чтобы прервать молчание и заговорить с ним после ухода сестры. Когда счет дошел до сорока трех секунд (приблизительно – у него не было часов), он понял, что должен быть взрослым в этом дуэте, и спросил:
– Вы любите танцевать?
Она вздрогнула, а когда повернулась к нему, по выражению ее лица стало понятно, что время, которое считал неловкой паузой, для нее было просто дружеским молчанием. Он посчитал это странным.
– Люблю! – ответила она резко, все еще не оправившись от удивления. – Музыка восхитительна: ноги сами просятся… Ой, простите…
Сара покраснела, как покраснел бы любой, кто ляпнул какую-то бестактность.
– Я тоже любил танцевать, – вздохнул Хью, больше из духа противоречия: не хватало, чтобы его жалели.
– Я… э… гм…
– Конечно, сейчас это трудно.
В ее глазах промелькнула тревога, но когда он невозмутимо улыбнулся и пригубил вина, Сара заметила:
– Мне казалось, вы не пьете в присутствии Смайт-Смитов.
Он сделал еще глоток – вино действительно оказалось хорошим, как Сара и обещала накануне, – и повернулся к ней, намереваясь сухо пошутить, но когда увидел, как она сидит, раскрасневшаяся после танцев и такая красивая, что-то в нем перевернулось, и маленький узел гнева, который он так пытался сдержать, лопнул и стал кровоточить.
Хью больше никогда не будет танцевать, как никогда не сядет на коня, не заберется на дерево, не пересечет комнату быстрым шагом, чтобы подхватить даму на руки. Сотни самых разных действий станут теперь ему недоступны, а напомнил ему об этом не сильный мужчина, способный охотиться, боксировать и делать много чего еще, что присуще мужскому полу, а она, леди Сара Плейнсуорт с красивыми глазами, проворными ножками и проклятыми улыбками, которыми одаривала сегодня утром партнеров по танцам.
И пусть она ему не нравится, действительно не нравится, но Бог свидетель: он продал бы сейчас кусочек души, чтобы потанцевать с ней.
– Лорд Хью? – тихо окликнула его Сара с едва различимыми нотками нетерпения (ровно настолько, чтобы дать ему понять, что молчание слишком затянулось).
